Настенька (СИ)

- С дороги, Ветер! – зарычала я, не узнавая своего собственного голоса, пытаясь оттолкнуть духа ветра прочь.

Но парень оказался сильнее. Он крепче перехватил моё запястье, заведя его мне за спину и выкручивая руку. Затем он второй рукой теснее прижал меня к себе и крепко обнял.

- Тише, тише, - зашептал он мне на ухо, - Успокойся.

Я стала вырываться, а он ничего другого не придумал, как вдруг неожиданно впился мне в губы.

Ноги задрожали ещё сильнее, а руки повисли словно плети. Он усилил поцелуй, скользнув языком мне в рот, и уже через мгновение я сама охотно отвечала на его ласку. Вся ярость ушла в страсть.

Вокруг нас словно развернулся небольшой филиал преисподней, только в замороженном виде, с застывшими, окровавленными и изувеченными телами, а мы стояли и целовались, сталкиваясь языками, сцепляясь зубами, прикусывая друг друга до крови. Его сильные руки стискивали меня до боли, и я сама не оставалась в долгу, расписываясь кровавыми бороздами от своих ногтей на его плечах, спине и груди.

- Ведьма! – зашипел он, отрываясь от поцелуя, когда я прочертила красную дорожку ногтями по его позвоночнику.

Я даже не поняла, как мы оказались возле избушки бабки Ядвиги, продолжая исступлённо целоваться, вжимаясь друг в друга со стонами и каким-то животным рычанием.

Чужие руки уже бессовестно шарили по телу, когда мы ввалились в избу, и блондин прижал меня к шершавой стене.

- Успокоилась? – поинтересовался он мне прямо в губы, усаживая меня на край небольшого пыльного стола.

- Не уверена, - честно ответила я, позволяя мужчине втиснуться между коленей.

Ветер замер, а потом немного отстранился, внимательно вглядываясь своими неестественно яркими голубыми глазами в мои. Его руки скользнули вверх от ступней к коленям, медленно приподнимая край моего сарафана.

- А теперь? – тихо проговорил он, оглаживая своими ладонями внутреннюю сторону моих бедер, а затем и ягодиц.

Вместо ответа с моих губ сорвался лишь стон. Руки сами обхватили парня за шею, прижимая того ближе. Пальцы зарылись в светлых шелковистых прядях, приятно оттягивая их в области затылка.

Мои действия видимо не остались без внимания, блондин гортанно зарычал, впиваясь губами мне в шею, затем в плечо. Одна его рука накрыла мою грудь, а вторая притянула меня ближе к себе, практически впечатывая меня в своё напряженное тело.

И тут я внезапно осознала, насколько сильно он был возбуждён. Его каменная плоть вжималась в моё бедро, и я могла даже через ткань его брюк и моей сорочки почувствовать жар его желания.

Его губы вновь нашли мои, и он снова увлек меня поцелуем, вжимая меня все сильнее в себя, пока я не почувствовала его широкую ладонь у себя между ног. Пальцы скользнули ниже и глубже, а затем чуть потерли чувствительный бугорок. И тут меня внезапно накрыло.

От избытка эмоций и ощущений меня с десяток долгих секунд прошивало судорогами. Рот открылся в беззвучном крике, а глаза удивлённо распахнулись, уставившись в такие же напротив, только ярко-голубые.

Блондин вновь наклонился и собрал своими губами мой последний тихий стон прежде, чем моё тело обмякло, а затем и сползло на пол вымотанное окончательно, но такое удовлетворённое.

Подхватив меня на руки, он аккуратно усадил меня на свои колени и прижал мою голову к своему плечу.

Отголоски оргазма ещё отдавались в моём теле слабыми импульсами. И чувствуя это, блондин аккуратно поглаживал меня по голове, тихо покачивая в своих объятиях и успокаивая.

- Скажи, Ветер, - тихо проговорила я, утыкаясь ему в плечо, - Ты мог бы меня полюбить?

Он на мгновение замер, и я почувствовала, как мышцы его рук и груди окаменели.

- Мы не сможем быть вместе. Во всяком случае, ни как люди, - нехотя ответил он.

- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

- Я - сын стихии, бессмертный. А ты – человек, хоть и ведьма, пришедшая с того берега Смородины.

- И что? – непонимающе подняла я на него свои глаза.

Хоть и была ночь, и в избушке была кромешная темень, но моё ведьминское зрение позволяло мне увидеть очертание его лица и задумчивые голубые глаза.

- Любовь – это эмоция смертных. Мы же, духи стихии, не испытываем подобных чувств.

От услышанных слов мне почему-то стало неприятно.

- Какие же чувства вы испытываете? – сдерживая холодные нотки в голосе, поинтересовалась я.

Парень хмыкнул и, зарываясь носом в мои волосы, произнёс:

- Влечение, желание, страсть…

- И тебе никогда не хотелось любви? – удивлённо посмотрела я на него.

На что парень наклонился и всмотрелся в моё лицо:

- А что в твоём понимании любовь? Что это такое?

И тут я вдруг поняла, что он и правда не знает, что такое любовь. Но могла ли я сама объяснить, что это за чувство?

- Любовь – это когда ты ради любимого готов пожертвовать всем, что у тебя есть. Всем самым дорогим. И даже жизнью.

Повисла пауза. Я почувствовала, как тело блондина напряглось ещё сильнее.

- А ты…, - медленно произнёс он, а затем остановился, не решаясь, но всё же закончил свой вопрос, - Ты бы смогла пожертвовать всем ради любви? Ради этого своего верзилы, кузнеца?