Настоат

Впервые мне становится его жалко. Бедный, измученный старик, доживающий последние дни, а может – часы и минуты. Но свои интересы – прежде всего: предложение Деменцио Урсуса слишком заманчиво. Да и стоит ли договариваться с тем, кто уже не одной, а двумя ногами в могиле? Каков смысл? Завтра его не станет, и придется начинать все с начала – только на этот раз непонятно с кем: то ли с Деменцио Урсусом, то ли с Дунканом Клавареттом, то ли еще с каким претендентом. Вопрос: на кой черт мне все это надо? Я жажду уединения, вечности и покоя. Плюс еще кое-чего, о чем пока никому не известно…

– Ваше величество, я взвесил все за и против. Возможно, я передумаю, но пока – ответа не будет…

Мгновение помолчав, я набираю воздуха в жабры (или что там внутри моего чахлого тела?) и кричу во все горло:

– Ламассу, ты меня слышишь? Мы уходим – пора возвращаться. Замок плачет, покуда мы вдали от дома… Господа, а вам, – обращаюсь я к Курфюрсту и Деменцио Урсусу, – спасибо за ужин. Семга была превосходна. Не зря Энлилль говорил, что вы любите рыбу и умеете ее потрошить и готовить.

Почетный Инноватор смеется.

– Он прав – было дело! А теперь – до свидания! Мы никак не ожидали, что вы отвергнете щедрое предложение Всемилостивейшего Государя… И кто вас на сие надоумил? Впрочем, неважно. Прощайте!

Каков хитрец! Одновременно издевается и надо мной, и над Курфюрстом. Красиво! Но я все же умнее: в итоге ты будешь плясать под мою дудку, а не наоборот можешь не сомневаться.

До встречи в моем замке, Деменцио! Там ты примешь все условия, которые я продиктую, – условия, о которых ты и помыслить не мог прежде.

Жатва близится – я обрету все, что мне причитается.

* * *

Деменцио обнимает меня, гладит по голове. Я раздавлен. Сегодняшний день – полная катастрофа. Мне казалось, я почти убедил Настоата – на затем что-то пошло не так, и он передумал. Возможно, постарался Деменцио – теперь уже не узнаешь… И ведь сделка была столь выгодна гостю! Я готов был к любым уступкам, требованиям и обязательствам. Может, он испугался обмана? Напрасно: никогда в жизни я не был столь честен…

Да, это мог быть нечестивый альянс; переговоры с преступником и убийцей – разумеется, нонсенс. Но сей договор спас бы будущее Великого Города – он позволил бы воцариться Дункану Клаваретту. А я взял бы всю ответственность на себя, тем самым искупив злодеяния, совершенные прежде. Ценой собственной совести, возможно – души, я установил бы вечный мир на гиблых ландграфских болотах. Но все пошло иначе, нежели я думал…

Слезы наворачиваются на глаза, в горле – ком, дышать становится трудно. Я не плакал, наверное, с юности, а скорее – с отрочества, с самого детства. Точно уже и не вспомнишь. Почему, ну почему все, что я делаю сейчас, оборачивается полным провалом? Ведь раньше мне сопутствовала удача – она вела меня, сродни путеводной звезде, счастливому клубку Ариадны. Всегда и везде – под стенами Картаго; в годину войн, испытаний и Революции; даже в Темные века, когда мы с трудом, но сумели отбиться от варваров… Может, удачу мне приносил Деменцио Урсус? Не случайно все стало хорошо в тот самый миг, когда мы с ним познакомились: давным-давно, в лагере, разбитом на окраине Ойкумены, – две с половиной тысячи лет назад, сразу после того, как я заколол первого песьеголовца.