Настоящая фантастика 2015

– Неправда, Маргаритка. Я заметил тебя в Сети давно и научился отгадывать твои профили, это было нетрудно – выдавала музыка, в ней ты была настоящей. Я слишком привязался к тебе, и мне больно будет, если что-то случится.

Моя очередь притворяться. Лицо – маска, в глазах – лед, и я надеюсь, что дрожащую нижнюю губу никто не заметит. Ланцелоту очень хочется верить. И почему-то снова плакать. Но по сценарию его надо рассердить. Тогда я что-то смогу узнать.

– Сколько тебе заплатили, чтобы ты привел меня к боссу? Почем сейчас предательство? Заканчивай маскарад, Ланцелот, ты не спасешь ни одной души, включая собственную! Слишком презираешь людей для этого. Но, похоже, сам поверил, что несешь в мир добро. Кому врешь? Ты жалкий неудачник, у которого ничего нет, кроме иллюзий! Своих и чужих!

Последний восклицательный знак, и я чуть не задыхаюсь от волнения. В середине тирады понимаю – эти слова не для Андрея, я говорю их себе.

Андрей поднимается, болезненно кривится, смотрит на меня пустым взглядом.

– Много себе позволяешь!

Делает неуловимый жест.

Щелк! Предохранитель слетает, и я сползаю с табурета.

Снова раздваиваюсь, но теперь это почти приятно. Смотрю на себя со стороны – только тонкая нить меня связывает с синеволосой девочкой, ее почти нет. Я будто обживаюсь на новом месте – а‑дап-ти-ру-юсь – повторяю по слогам, именно так это и называется. Чтобы почувствовать себя уютно, надо лишь оборвать нить. Но чем-то синеволосая мне дорога, и я медлю.

Вторая «я» знает, что она Рита, и отчаянно хватается за это знание, будто оно может что-то изменить. Рита дает Андрею себя поднять, послушно собирает вещи. Издалека долетают невнятные слова.

– Все хорошо, Маргарита, все хорошо. Считай, ты вскрыла меня. Но ты же знала… Открыться и открыть – всегда одно и то же. Умница, облегчила работу, так проще будет с тобой справиться. Но я не врал, не врал, моя Маргаритка, ты мне действительно нравишься. Иначе не получилось бы… Открыться и открыть. Ты помнишь…

Я не знаю, кто такая Маргаритка, но завидую ей. Она кому-то нравится. Из последних сил пытаюсь не выключиться. Цепляюсь за тонкую нить и не отрываю глаз от синеволосой девушки.

– Сейчас отдохни, – шепчет в ухо сбивчивый голос, меня берут на руки, – ты привыкнешь к чужим мыслям, мне тоже было непросто. Зато мы уникальны. Людей с такой адаптивностью, как у нас, – единицы.

Адаптивность. Адаптация. Мозг мусолит надоедливое слово. Я почему-то смеюсь. Та, которая зовется Ритой, умела прекрасно адаптироваться. В любой личине. И для любой. Но какое это имеет теперь значение?

Картинка блекнет, и я теряю нить.

* * *

– Отпусти ее!

И зачем так кричать? Я вздрагиваю, открываю глаза.

– Дер-р-жись от него подальше, Р-рита!

Высвобождаюсь из рук Андрея, послушно отхожу.

А Костя не на шутку взбешен. Первый раз вижу у него в глазах выражение. Жаль, не курю – в самый раз попросить огонька и поджечь от взгляда сигарету.

С радостью отмечаю, что я снова в единственном экземпляре.

Двухметровый Стервятник нависает над Андреем.

– Выметайся, и чтоб духу твоего здесь не было!

– А почему бы нам не спросить даму?

Перевожу взгляд с одного на другого. Десять минут назад я соображала совсем плохо, но слова Андрея о чужих мыслях запомнила.

– Спр-росим. Но дама должна кое-что узнать об Андр-рее Ланце, сотр-руднике «Фэмили». Я пр-роследил, откуда был канал оттока. И кто пытался чер-рез тебя, Р-рита, получить инфор-рмацию о компании. И кое-что узнал. Уже год как фир-рма опр-робовала на Ланце свое ноу-хау по частичной пер-ресадке личности. И к слову, на др-ругих блогер-рах, но им повезло меньше. Чужие мысли, желания, побуждения к действиям внедр-ряются в центр воли, и человек не просто отдает свободную энер-ргию, его личность меняется в угоду интер-ресам заказчика. Еще год опытов, и систему можно запускать в массы. Идеальные подопытные – люди с высокой адаптивностью: их психика имеет вр-рожденную способность подстр-раиваться под чужую личность…

Костя переводит дух, рывком подбирает с пола куртку Андрея, выуживает из кармана устройство размером с монетку.

– А вот и вещдок – р-ретранслятор полей! Так что скажете, мэм? И решайте быстр-рее, у нас еще дуэль по р-расписанию.

Открыться и открыть… Я почему-то не думаю, что могло бы стать со мной, если бы не вмешался Костя. И так ясно – оборванная ниточка и пустота вместо синеволосой девушки. Больше занимает мысль, что осталось настоящего в Ланцелоте. И что мне так нравилось в нем – слепленная виртуозами-дриммейкерами личина или отражение моей собственной слабости?

А ведь рыцарю сейчас нужна помощь – и я даю последний шанс.

– Андрей, я соглашусь работать на «Фэмили», пройду всю их чертову систему адаптации, если ты сейчас позвонишь начальству и уволишься. И больше никогда там не появишься.

– Р-рита, чер-рт, что ты твор-ришь??

Игнорирую Костю, подхожу к Андрею. Судорога боли искажает лицо парня. В глазах одно за другим сменяется отчаяние, радость, ненависть, страх. Редкий коктейль! Беру за руку, мысленно прошу – пожалуйста, найди себя! Хоть песчинку, хоть атом!