Настоящая фантастика 2015

– Люди, живущие на Земле сейчас, – сказал папа, – управляют кораблями, летящими в тысячи и тысячи раз быстрее света.

– Но ведь это невозможно… И, даже если возможно, это невероятно обидно, – значит на Бетельгейзе, половину пути к которой мы прошли за 250 лет земного времени и 7 лет времени корабельного, значит, туда мальчишки летают так же, как мы в старый опасный бункер тайком от старших?

– Нет, – сказал папа. – Хранители этики строжайшим образом запрещают полёты к звёздам, к которым ушли прежние звездоплаватели. Жизнь кипит в галактическом пространстве, открываются и осваиваются новые миры, но те несколько десятков звёзд, к которым отправились дерзкие и бесстрашные люди, неприкасаемы. Только те, кто совершил поступок, своей жизнью, дорогой без возврата в свою эпоху и долгими годами полёта заплатил звёздам – только они имеют право ступить первыми на планеты этих звёзд…

– И что будет, если весь экипаж вернётся на Землю?

– Вам предложат новый корабль. Птицу, летящую по струнам мироздания с невозможной для вас сегодняшних скоростью. И только вы по-прежнему сможете первыми достичь красного пожара Бетельгейзе. И вернуться её первооткрывателями – но не через века Земли и десятилетия жизни, а скоро, совсем скоро… И влиться в кипучую жизнь галактического человечества.

– А если мы не захотим возвращаться? Если решим продолжить свой путь?

– Вы его продолжите. И пока «Синяя птица» не вернётся, никто не посмеет двинуть корабли в сторону звезды вашего пути.

– Но ведь это похоже на сосочку во рту, отец. Когда пацаны на самодельной копии «Кон-тики» плывут через Атлантику, а сверху из флаера за ними усердно присматривает мамочка с запасом шарфиков и сухих штанишек в багажнике.

– Нет, сын. Этика строга. Люди сегодняшнего века не унизят звездоплавателей. Предложение делается только один раз. Потом звездолёт предоставляется сам себе, и Земля ждёт его возвращения, более не вмешиваясь.

– А если в пути случится катастрофа?

– Все, кто сделал свой выбор, погибнут. Их достоинство не будет запятнано. Никто не поднимет руку совершить действие, которое сделает их подвиг ненужным.

– Жестоко.

– Да, но честно и благородно. Никто не посмеет запятнать достоинство героев.

– Да, но если вернуться захочет только часть экипажа? А часть захочет продолжить свой трудный путь?

– Это самое сложное, сын. Те, кто захочет вернуться, смогут жить на Земле. Или лететь к другим звёздам. К той – заветной – пойдут только те, кто сделает свой выбор и останется на борту. Рискуя своей жизнью. Они забудут это предложение, деликатно сделанное им во сне. Сейчас каждый член команды думает над таким же предложением. Каждый из вас сделает выбор сам.

– Это красиво… И, кажется, справедливо… Но ведь оставшиеся не смогут не заметить исчезновения… нет, не дезертиров… я был не прав… не знаю даже, как назвать… остальных…

– Они заметят. Но исчезновение их для оставшихся будет выглядеть… вполне естественно… Тех, кто вернулся домой, не нужно никак называть. Люди. Просто люди. Не герои. Но достойные и замечательные люди. Это не поражение. Это демобилизация.

Сделай свой выбор. Ты можешь быть героем. Хотя человечество уже выросло из обстоятельств, принуждавших к такому героизму, честь первопроходцев будет сохранена. Но ты можешь быть полноценным членом нового человечества, покорившего галактику. Ты сможешь прожить жизнь полнокровно, летать к удивительным мирам, работать, любить и сделать много прекрасного и нужного. Хочешь ты этого? Скажи сейчас.

– Хочу! Хочу!.. Хочу.

Инженеры напряжённо работали. Коконы анабиоза были дистанционно активированы, и астронавты из забвения пробудились до простого сна. Аппаратура контроля сна была переключена на виртуальные данные. Псионики-игротехники долго и деликатно беседовали с каждым членом экипажа. Двести восемь человек решили вернуться домой. Девяносто два отказались. Их вновь погрузили в анабиоз, ретушировали память о разговоре и вернули во власть корабельной автоматики. Двести восемь воронок свёрнутого пространства унесли дремлющих людей на борт приюта. Где всё было готово к их встрече. Двести восемь кают. Из трёхсот приготовленных. Психологи, врачи, операторы виртуального моделирования обстановки… Добрые и чуткие люди.

Перед тем как исчезнуть в недрах невидимого корабля, воронки аккуратно положили на место людей их идеальные копии. Неотличимые. Только неживые… И тогда невидимый инженер послал сигнал, имитировавший сбой метеоритной защиты.

Я видел запись. Она не предназначалась для моих глаз. Но никто не пытался блокировать доступ к служебным терминалам. Никто не давал ни малейшего повода почувствовать себя чужим… пленником… беглецом… подлецом…

Я видел, как отчаянно кричал Роб, пытаясь реанимировать моего двойника-андроида. Я видел его лицо, его мимику. Он бил кулаками по станине медицинского комплекса. Звуков я, к счастью, не слышал. Я видел его руки, запускающие процедуру общего пробуждения.