Настоящая фантастика 2017

Против воли жрец сжался, как будто смерть заразна, как будто стоит отвернуться – и разбросанные по плато камни накинутся, расправятся с ним, как с бедолагой. Она лежала во впадинке, на ложе из нанесенного ветром песка – и, видно, это ее спасло. На ней был тот же серебристый панцирь, только весь почерневший от гари. Жрец медлил, не решаясь подойти.

Протяжный хрип. Рука женщины вывернулась под немыслимым углом.

Кмун сглотнул, подавляя дурноту.

– Мы должны что-то сделать! – кудахтал за спиной Лайва.

Должно быть, отрезок времени выпал из памяти жреца. Лицо в диковинном шлеме – серое, как пыль. Все в сеточке складок и бороздок, как лица предков в воспоминаниях. Женщина была отвратительна – и все же Кмун не мог оторвать взгляда, молча шевеля пересохшими губами.

Следующее, что он помнил, – это как нес ее на руках, оступаясь на предательском склоне, а Лайва семенил следом.

– Куда мы… что ты намерен…

– Мы везем ее в храм, – не оборачиваясь, бросил жрец.

Веки женщины даже не дрогнули при звуке его слов.

– Не знаю, Лайва, не знаю… – Глубокий голос с диковинным гортанным выговором. – Мы многое потеряем, если она пройдет через воды жизни. Слишком многое.

Второй говорил тихо и глотал слова. Агéлика только и расслышала, что «страшно смотреть». Быть может, то было заботливо вколотое скафандром обезболивающее: левую руку она не чувствовала совсем, и мир ускользал… уплывал… слова долетали сквозь шум в ушах.

Вот опять:

– …обсуждали много раз, – говорил первый. Это машина, догадалась Агелика. Или летательный аппарат. – Наш храм, Лайва, мы все должны следить, чтобы техника работала. Обряды столетия, десятилетия. …процедуры, чтобы вода подавалась в города, а механические дома не останавливались. Но сам слышишь, как дребезжит чертова железка! Будь я проклят, если мы знаем…

– Она же изранена. Изуродована…

Запах металла, пыли и синтетики. Наверное, женщина вновь провалилась в забытье – но когда пришла в себя, двое все еще спорили.

– …наш долг, Лайва.

– …не по себе! Откуда тебе знать, что она…

Агелика почувствовала, что аппарат повернул.

– Почему я понимаю вашу речь?

Женщина открыла глаза и обвела взглядом залитую солнцем кабину. Напротив застыл высокий статный человек с лицом темным, как кофе. Он смотрел без улыбки, Агелика дорого бы дала, чтобы понять: она ли тому виной или его черты вовсе лишены выражения. Его спутник представлял собой странное зрелище. Едва по плечо первому, но тоже высокий. Гладколицый, как ребенок – но суетливый, напуганный. Лик точно у статуи – и нервные руки, мнущие зеленый балахон.

Молчание затягивалось. Женщина разлепила губы повторить вопрос.

– Ты и не понимаешь. Мы бы сами друг друга не поняли, если б не яна́кка.

Темнолицый коснулся каменного стержня, что висел у него на груди. Как будто это все поясняло.

– Кто вы?

– Смотритель архивов Кмун, а мой спутник, – здесь было слово, царапнувшее слух, – четвертого ранга. Его зовут Лайва.

– А мой… – начала Агелика.

– Боюсь, он… мертв. – На последнем слове темнолицый запнулся, но не из такта, не сочувствия. Наоборот: он наклонился вперед, вперив в женщину долгий пристальный взгляд.

Черт. Черт-черт-черт! Йонас, как же ты?.. Долговязый веснушчатый Йонас, в куртке, что была ему великовата, и с вечно всклокоченными волосами. До полета женщина не взглянула бы на него дважды – но в тесном мирке исследовательского катера, три стандартных месяца наедине… волосы у пилота оказались такими тонкими и мягкими на ощупь, а неловкие ладони на удивление нежными. Были. Женщина подавила дрожь. Но как?.. Скафандр должен выдержать жар, самостоятельно включить антиграв при падении. Йонас, как ты мог?

Ей хотелось спросить, как погиб пилот, – но она поняла, что не хочет, не может этого знать.

– Ты не носишь янакки, – без выражения произнес темнолицый.

Черт.

Одного бездушного взгляда хватило бы, чтобы мурашки побежали по спине. Но было и кое-что еще. Двенадцать колоний, столько затерянных поселений открыли заново спустя сотни лет. Но, кажется, никогда еще контакт не происходил так глупо, так необычно.

Что бы она сама сделала, найди она пришельца? Сперва взяла бы в плен – на случай, если он опасен – а уж потом устроила допрос. Сообщила властям. Почему они ведут себя… будто ничего не произошло? Может, они не понимают, что она чужачка?

Черт…

Скрываться, сколько можно? Нет смысла, быстро решила женщина. Ее раскусят, это вопрос двух-трех минут.

– Я… дело в том, что я… – Она прикусила губу, гадая, верно ли поступает. – Не знаю, как объяснить. – Летательные аппараты, мешанина трубок со странными утолщениями. Оба развернулись к ней, похоже, работает автопилот… Должны понять! – Мы прилетели со звезд. Мы исследователи.

Молчание.

– Меня зовут Агелика. – Она протянула руку. Темнолицый внимательно посмотрел на нее, но руки не принял. Ах, чтоб тебя!.. С чего она взяла, что аборигены жмут руки?

– Агхелли… – повторил за ней человек. И запнулся. – Я понял, кто ты. Мы нашли тебя у обломков. Я догадался, я помню. Мобиль для путешествий в космосе. Но ты не носишь янакки.