Настоящая фантастика 2019

Пару лет назад, случайно взглянув на изборождённый ливнями мыс, Волчица увидела в игре теней фигуру Посейдона, который, опершись на трезубец, вздымался над бухтой. Коллеги же, сколько ни таращились, никого не увидели. Возможно, сыграло положение солнца, возможно – точка обзора. А возможно, бог морей почтил вниманием только начальницу экспедиции. Название «Трезубец», однако, прижилось.

Зыкин проводил парней внимательным взглядом:

– Прикинь, Славик! Не успел, эт самое, отвернуться, а эти ластоногие мусор потрошат. Находки, говорят, хотим посмотреть.

– Показал? – Мира облизала губы.

Как обычно, после дыхания ртом её голос волнительно сел. Взяв с лежака ещё не успевшую нагреться минеральную воду, она сделала несколько глотков.

– А то! Все створки от мидий… Я, чтобы не светить, аккумы к тебе перенёс. И гаджеты… А вы нашли чего?

Зыкин, за обстоятельность прозванный Наф-Нафом, ведал снабжением экспедиции. Море он не любил и за пять лет в «Посейдоне» погрузился всего раз – насобирать мидий. Однако работой коллег всегда интересовался, а достижениями – искренне, немного по-детски, гордился.

Мира привычно отстегнула сумку.

– У меня два куска. Плюс ручка амфоры. У Кости тоже что-то…

Среди палаток заиграла «Семь сорок», ускоряясь на каждом витке. Вскоре появился Тихонов.

– Т-твоя Кошмарочка тре-е-езвонит и тре-е-езвонит! – известил он Шиловского. – Га-а-аварит, па-а-акупателей на тачку нашла. Ты что, бэ-э-эху толкаешь?

– Во-первых, Кошарочка! – Костя вырвал телефон у него из рук. – А во-вторых, ты какого чёрта его хватаешь?

– Д-да я…

– Я, я, козы хвост оторвал! – передразнил Шиловский и, на ходу избавляясь от ласт, пошёл вдоль берега. – Кать, во-первых, я же сказал, что сам позвоню! Тут связь плохая… Что? Что-о-о?.. Ты совсем рехнулась, нет?

Тихонов растерянно глянул на Миру, затем – на ждущих подкормки чаек.

– А вдруг что важное? – волнуясь, он переставал заикаться. – Потом ведь с потрохами сожрёт… – И он весьма похоже передразнил: – А во-вторых, ты какого чёрта трубку не взял?

Зыкин провёл ладонью по затылку. В экспедиции он брился наголо, и к новому облику привыкал не сразу.

– Не видишь – любовь у человека!

– От такой любви и па-а-амереть недолго…

– Помрёт – уволю! – пообещала Волчица. – С такой характеристикой, что и в засолочный цех не возьмут.

Шиловский прибился к «Посейдону» ещё при Украине. Единственный сын успешного бизнесмена, он мечтал найти если не Атлантиду, то «Армению»[9]. Отсутствие исторического образования его не смущало. Всех тонкостей сделки Шиловского-старшего с прежним руководством никто не знал. Только в один прекрасный день нового технаря[10] зачислили в штат, а Центр подводных исследований получил катамаран и современное подводное снаряжение.

Всяких протеже «Посейдон» не жаловал, но Волчица пресекла ропот коллег. Рано или поздно либо у папочки иссякнут деньги, либо сыночку наскучит игра в Индиану Джонса. А так хоть снарягу не за свои покупать.

Вопреки неуживчивости, дайвером Костя оказался опытным и безотказным. Лето или осень, античное кораблекрушение или водовыпуск поверхностных стоков – неважно, лишь бы на берегу не киснуть.

Весной четырнадцатого года, когда крымчане вместе с полуостровом отчалили в Россию, Шиловский-старший остался на вокзале. Но преференции не прекращал, и наследник, одурев от безнаказанности, нет-нет да выкидывал коленца.

Так, после майских праздников, никого не предупредив, он поехал по Крыму с перуанским ансамблем. Зная сыночка, мама и бровью не повела, а Катя-Кошарочка чуть не схлопотала сердечный приступ, разыскивая блудное сокровище по городам и весям. По возвращении на работу Шиловский схлопотал выговор и полтора месяца ходил как шёлковый.

– И что теперь? Мне бросить всё и мчаться к тебе? – Бриз не мог развеять его сарказм. – Во-первых, у меня работа. А во-вторых, это твой косяк. Я же просил не лезть! Как человека просил! Какая буква в словах «не лезть» тебе непонятна?

– А в-вы знали, что он опять тачку пра-а-адаёт? Мир?

Волчица, всё ещё в гидрокостюме, сидела на песке. Возясь с клапаном сумки, она ответила не сразу.

– Что?.. Тачку? Рабочую?

– Н-нет, свою…

– Ах, свою… – Она очистила находки от водорослей. – А ты купить хочешь?

Тихонов пробормотал, что хорошо иметь богатого предка и менять машины, как не всякая модница – перчатки.

– Ну! – поддакнул Зыкин. – Вот так припрёт, а загнать нечего…

– Как с ней говорить? – Шиловский в сердцах отшвырнул телефон, затем отцепил сделанный на заказ подводный нож и с размаху вогнал в песок. Перевитая платиновыми дельфинами рукоять вспыхнула на солнце. – По координатам взрыва нет ничего! Ныряешь тут вхолостую, как дурак, а она…

– А ты женись! – хором посоветовали коллеги.

Ругаясь вполголоса, он вновь нацепил жилет.

Мира кашлянула. Костя недоумённо глянул на неё, потом – на пустой баллон и зашёлся дребезжащим смехом.

– Ха-ха! Картина Репина «Приплыли»! – известил он. – Весь день ныряли дайвера́, а воздух закачать забыли…