Настоящая фантастика 2019

Так нет же! Как назло, в магазин, где они закупаются, товар пришёл. Хорошо, Толян проговорился, что за гидриками едет. Ну, заказ отменить – раз плюнуть. Голос Миры несложно изобразить. С Костяем, как ни странно, мороки больше…

С ним вообще одна морока. Он и под завалом траблы притягивает. Ничего не поделать, натура таковская. А живой или мёртвый, неважно. Сперва чайки пожаловали. Рассядутся на камнях, сволочи, нахохлятся, будто ждут чего-то. Падаль, что ли, чуют? Ну, дождались. Раз отогнал, второй… потом уже к мысу – как на работу. Да так, чтобы внимания не привлекать. Окочуриться можно. Но ничего, втянулся. Где наша не пропадала…

Вот что ещё может случиться? Пара дней, и всё. Никто Костяя ещё лет пять не найдёт. А и найдёт, он уже далече будет…

И тут на тебе…

Не зря Костяй от своей Кошарочки ныкался. Ох не зря!

Оторва мелкая! Так и зыркает по сторонам. В каждую дырку нос суёт, в каждую кастрюлю лезет, каждый пакет с крупой щупает. Все палатки перешерстила. Думала, никто не видит. Даже глину с жемчугом в ладонях подержала, похмурилась, но на место вернула. Посмотришь – враз скумекаешь, чего ведьм сжигали. Как про сон сказала, едва не придушил. Вот как… как такое возможно? Откуда ей знать, где её разлюбезный упокоен? Или не упокоен, раз снится и трындеть рвётся? Прямо мурашки по коже… Телефон ещё этот… Чёрт, про телефон-то Костяя он и забыл. Думал, где-то в палатке валяется. А этот идиот его в шортах таскал. Ну не отрывать же, всяко разрядиться должен…

Стоп! Помянёшь ведьму, а она тут как тут! Куда её несёт на ночь глядя? К Трезубцу, что ли? Идёт, дурища, телефоном подсвечивает… А, нет, звонит. Кому звонит посреди ночи? Ёлки-палки, кому она ещё звонить может? А если телефон не разрядился? А если…

Ну и пусть её! Это уже неважно. Всё неважно. Главное – взять лодку. Главное – достать то, что проворонил Костяй… Главное – успеть…

Успеть…

Ус…

…Ошеломлённый и онемевший, Юрий крепче сжал руку Миры. Он боялся выйти один на один с вечной стихией, в которой до поры спали древние боги. Боялся, и не стыдился этого. Куда смертному тягаться с морем, которое не отступится от законной добычи.

Но ещё сильнее он страшился той, в чьих глазах можно утонуть, словно в пучине. Ту, которая была притягательнее и опаснее всех морей, вместе взятых.

Мира не замечала ни его взгляда, ни жара ладони. Глядя на снующие по бухте катера, она вспоминала лицо нереиды, но оно выскальзывало из памяти. Смывалось, как песочный замок пеной прибоя. Только искрился шёлк моря, играли дельфины и доверчиво мерцала голубая жемчужина.

Тар Саргассов. На речке

Умерли они не в один день – она погибла на месте, а Олег полежал в коме, и только через сутки переломанное тело испустило дух. Он был неплохим водителем, но, когда со встречки в тебя влетает автобус, это не имеет значения.

Тёмная вода плескала о борт, мерно работал мотор. Летящий навстречу туман влажно холодил лицо, но оно всё равно горело жаром. Лодочник сказал, это фантомные проявления. Олег потянулся к воде, подержал руку в бурлящей между пальцами прохладе. Плеснул на лоб, размазал по лицу. Лодочник покосился, буркнул:

– Скоро приедем.