Настоящая история злой мачехи

Следователь Серых, жилистый мужчина с коротким ёжиком из наполовину седых волос, спокойно задавал и задавал свои вопросы, пока Царёв не взорвался и не заорал, что мы тут ходим по кругу, а ведь неизвестно, что делается сейчас с его ребёнком. Серых хладнокровно смерил нервного отца очень долгим взглядом, а потом спросил, сколько именно пропавших людей ему удалось найти за последние лет десять, чтобы поучать теперь полицию, как ей работать. Царёв слегка остыл.

Узнав, что я Алёнке не мать, а мачеха, Серых заинтересовался необычайно, но Царёв устало пояснил, почему его первую жену можно смело сбросить со счетов.

– Я бы так не торопилась, – при этих словах Царёв посмотрел на меня с изумлением, – Вчера вечером Алёнка рассказала мне кое-что странное. Якобы она видела свою мать возле школьного стадиона.

– Ты с ума сошла? – Царёв выглядел изрядно шокированным, – Что за бред? И почему ты молчала?

– Потому что я подумала, что это просто фантазии.

Но следователь думал иначе и тут же поручил своим ребятам проверить вчерашние записи с камер.

Ещё он попросил нас подробно описать, что мы вчера делали. Царёв начал довольно уверенно и почти не запнулся, когда дошёл до деловой встречи с некой Зоей Олушкиной, занявшей уйму времени и прошедшей почему-то в её апартаментах в Сити. Серых невозмутимо записал имя и адрес, а я промолчала, хотя и поймала смущённый взгляд мужа, будто бы говоривший – умоляю, это потом.

А потом очередь дошла и до меня.

Когда я назвала ресторан, в котором встречалась с Машкой, что-то такое мелькнуло в глазах Царёва – похоже, он отлично знал место, где Зоя любила обедать. Зато когда я переключилась на Ваню Волкова, эмоции впервые проявил и сам следователь.

– Младший из братьев Волковых? А откуда вы его знаете?

– Да я только вчера с ним познакомилась, но он учился в универе вместе с моей подругой.

– А с его братьями вы знакомы?

– Даже не знала, что их двое или сколько их там.

– То есть про одного вы всё-таки знаете?

– Ну да, Ваня упоминал что-то про брата, но я не обратила особого внимания.

– А что именно он сказал?

– Да ничего. Что тот подарил ему несколько рисунков. Они висят у него в студии.

Похоже, Серых неровно дышал к этим Волковым – он буквально вцепился в меня и хотел знать каждую мелочь. Пришлось представить всё так, что Машка хотела выведать у Вани подробности для своего журналистского расследования, о котором я толком не знаю, и взяла меня за компанию, но тот оказался ни сном ни духом – зря старались.

Через пару часов мы наконец-то закончили и нас сразу же пригласили в школу, чтобы показать записи с камер.

Царёв ещё неплохо держался, когда смотрел на Алёнку, наматывающую круги по стадиону. Но когда следователь дошёл до момента, где размытая фигура медленно подходит к забору, он яростно вцепился в стол обеими руками. Сотруднику удалось поймать кадр, где довольно отчётливо было видно её лицо – Царёв схватился за сердце и сел на банкетку.

– Узнаёте её?

– Да. Это моя жена. Моя первая жена.

Нас быстро отправили восвояси, но следователь Серых позже всё-таки сжалился и сказал, что специалисты сейчас будут отслеживать по всем городским камерам перемещение Алёнкиной мамы – Елены Царёвой. Если найдут что-то, то нам сообщат.

И ещё он посоветовал связаться с волонтёрами – хуже точно не будет. Удивительно, как много оказалось вокруг неравнодушных людей. Совершенно незнакомые люди готовы тратить уйму своего личного времени, чтобы всерьёз искать чужих детей.

Снова были вопросы, очень много вопросов, а у меня уже кружилось всё перед глазами от страха и не было никаких сил разговаривать, как будто глубоко внутри вдруг взяли, и выключили жизненно важный рубильник. Царёв же никак не хотел отпускать хрупкую девушку-координатора, отвечающую у них за первичный сбор информации. Когда она всё-таки ушла, я поняла, что Царёв боялся оставаться со мной наедине.

Я ушла спать в комнату Алёнки. Было слышно, как он бродил туда-сюда по квартире и несколько раз подходил к детской спальне. Стоял там, тяжко вздыхая и ожидая, что я позову его зайти, а потом уже всё – наступил спасительный сон без сновидений.

Проснулась от рывка, словно кто-то тряс меня изо всех сил. Привычно потянулась включить прикроватную лампу и спросонья даже не поняла, где нахожусь, а потом увидела ночник в виде уютного звёздного неба и сразу вспомнила, что случилось.

Хотела перевернуться на другой бок и попробовать заснуть снова, но поняла – что-то было не так. Темнота в комнате слишком сгустилась, и я резко приподнялась над подушкой, чтобы проверить кресло-качалку. Там сидела женщина, опутанная паутиной. Руки её опирались на подлокотники, а всё тело сильно подалось вперёд, как будто она собиралась прыгнуть, да так и замерла. Черты лица плохо угадывались под многочисленными слоями переплетённых волокон, но сейчас я была почти уверена, что вижу именно Елену.

Не знаю, как мне удалось не закричать, но я вскочила и вжалась в стену, а потом нащупала-таки выключатель. Яркий свет залил абсолютно пустую комнату – ни следа от непрошеной гостьи.