Настоящая любовь

Дверь моей темницы отворилась, и на пороге возник ненавистный мужчина, из-за которого я уже несколько ночей подряд не могу нормально спать.

– Самойлова, на выход, – процедил, глядя на меня без эмоций, а я съехидничала. Просто не знала, куда еще выплеснуть эту злость.

– Едем доклеивать обои?

– Смешно, – произнес с каменным лицом, и я скрипнула зубами.

Прошла к нему, покинула темницу, но когда протискивалась мимо Аверьянова, от неожиданности вздрогнула, когда подцепил мое запястье и потянул на себя.

Миллионы мыслей в моей голове роились пчелами, и все они оказались пылью, когда я поняла, зачем действительно он потянул меня ближе.

Запястье стянуло холодом металла, и наручники щелкнули. Мои глаза распахнулись так широко, что стало больно.

– Боишься, что сбегу? В таком виде? – окинула взглядом тонкий халат, который порядком возненавидела за эти два дня, что меня тут держали.

Вместо ответа Аверьянов завел вторую мою руку за спину и пристегнул тоже. Я ощутила себя неприятно беспомощной рядом с этим… Этим…

– Сволочь ты Лев.

– Приятно слышать, что ты хоть в чем-то искренна. Не думал, что мне выпадет такое счастье.

Прикусила язык, чтобы не сорваться и пошла по коридору рядом с конвоиром, который кажется наслаждался положением.

В лифт вошли в молчании, но я снова не сдержалась.

– Скажи, сколько тебе пообещали за голову Глеба? Неужели я мало предлагала?

– Не все в этом мире решается взятками.

– В мире все и всегда продается! – ответила уверенно и снова повернулась к Аверьянову. Впилась в него прямым немигающим.

– В таком случае, скажи, сколько стоит твое сердце, Настя? – склонился ко мне, и безжалостно до боли спросил. – Озвучь таксу…

– Тебе не потянуть, полковник, – огрызнулась, едва не коснувшись его губ своими. Оскалилась. – Не потянуть!

Скользнул пристальным взглядом по моему лицу вниз, к губам, и снова поднял глаза. Отстранился.

– В таком случае, будет не так жалко, если оно разобьется, когда я посажу твоего хахаля.

Я нахмурилась и безмолвно повела подбородком, ненавидя себя за это гребаное желание умолять, чтобы он этого не делал.

– Уведите! – произнес холодно, все еще не отрывая от меня взгляда, и два мужика в форме шагнули к нам. Створки лифта давно разъехались, но я этого даже не заметила. – Будь хорошей девочкой, Настя. И не забывай, что я сказал тебе вчера.

Его слова эхом звучали в моей голове, когда меня куда-то везли. Эхом звучали, когда меня вели по управлению службы безопасности. Эхом звучали, когда меня завели в кабинет, состоящий из бетона. Стены, пол, ввинченный в него же стол с железными ножками. Наручники с меня сняли только здесь, и я огляделась, растирая запястья, и впилась взглядом в зеркало на одной из стен. Не надо быть Шерлоком, чтобы понять – оно двустороннее, а за ним кто-то стоит.

– Присаживайтесь, Анастасия Семеновна, – светловолосый мужчина, с виду ровесник Льва, указал мне на стул около стола, и я опустилась в него, чувствуя дикую усталость и измотанность. И впервые в голове мелькнула мысль, что Лев мог бы взять меня измором, ведь рано или поздно я сдалась бы и заговорила. – Хотите кофе?

Я только сейчас заметила, что он принес в комнату два кофе. У них там что, традиция такая?

– Спасибо, – произнесла и с благодарностью приняла напиток из его рук. – Значит, вы хороший коп? Новая тактика?

Блондин не понял, и я пояснила.

– Лев прессовал и запугивал. А вы угощаете кофе. Плохой-хороший коп, верно? И вам я должна рассказать все секреты, если хочу на свободу?

– Не все секреты, но хотя бы их часть, – обворожительно улыбнулся. – Я, кстати, Макс.

– Приятно познакомиться, Макс. Но у меня по-прежнему нет адвоката.

Мой собеседник глянул в сторону зеркала, подтверждая мою догадку, и дверь в комнате открылась. В проеме появился Сорокин. Адвокат Глеба прошел в комнату и встал надо мной, многозначительно опуская руку на мое плечо. Я была так ошарашена его появлением, что растеряла все заготовленные на такой случай фразы.

– Прежде чем начать допрос, я хотел бы уточнить, на каком основании вы задерживали мою подзащитную. И почему не предоставили ей право одного звонка?

Макс стушевался, и снова глянул в сторону зеркала, и я повернулась туда же, гадая, где конкретно за ним стоит Лев. И почему он решил не светиться? Неужели поумнел?

– Я уточню и после смогу ответить вам, – Макс открыл папку и кивнул куда-то справа от меня. В комнату вошел какой-то мужик в форме и внес стул для адвоката. – А теперь давайте приступать.

Сорокин сел, и кивнул, и допрос начался.

Глава 26

Глава 26

Макс задал первый вопрос, и я отвлекся от окна, за которым собралась троица, и обратился к Женьке, стоящей по левую руку от меня.

– Подготовь документы, этот цербер от нас не отстанет, хоть и кроме бюрократии ему подтянуть нас не за что.

– Сделаю, – она развернулась и направилась к дверям в коридор, и я остался один в темной комнате, и вновь обратил взгляд на окно. Точнее на Настю.