Настоящая любовь. Автобиография звезды

Мы с Бенни сидели в хвосте самолета, болтая о том, что произошло за последние несколько недель. Я все еще пыталась оправиться после развода и разобраться во многих вещах, начиная с финансов и заканчивая домом, детьми, всеми совместными проектами. Все было настолько запутано, и я была рада этому длительному перелету, подарившему мне возможность проговорить с Бенни все, что не давало мне покоя.

Мы были погружены в наше обсуждение, когда мама вдруг подошла к нашим местам, встала в проходе и сказала: «Джен, я как-то странно себя чувствую».

«Что случилось?» – спросила я. Она выглядела бледной и немного вспотевшей.

«Мне нехорошо, – ответила она. – Мне кажется, я сейчас упаду в обморок». И затем она так и сделала: хлоп – и вот она уже лежит прямо в проходе между рядами.

«О боже! – закричала я. – Ма! Мам!» Я повернулась в головную часть самолета и спросила: «Что случилось? Она что-нибудь принимала?»

Ассистентка сказала: «Она выпила таблетку снотворного…» Поскольку моя мама продолжала пить обезболивающее после операции на колене, это сочетание просто срубило ее.

Стюардессы принесли ей кислородную маску и попытались закрепить ее у нее на лице, пока она лежала там в полной прострации. Я сказала: «Мам! Ты что же творишь? Идея была, что ты будешь заботиться обо мне!» Она ничего не ответила, но ее веки начали слегка подергиваться. Я наклонилась как можно ближе к ее лицу и сказала: «Клянусь богом, если ты сейчас умрешь, я тебя просто убью! Ты меня слышишь?»

А затем на нервной почве я начала смеяться, стараясь убедить себя, что все будет хорошо. Что мне еще оставалось: либо смеяться, либо полностью пасть духом.

Экипаж корабля начал обсуждать возможность экстренной посадки, но как только моя мама услышала мои угрозы в ее адрес, ее реакция превзошла все мои ожидания: она начала смеяться.

«Извини, детка», – сказала она, продолжая пребывать в состоянии какой-то невесомости, слегка покашливая в своей кислородной маске. Мы посмотрели друг на друга, и я закачала головой. В конечном итоге все обошлось, хотя ее все же пришлось положить под капельницу в больнице, как только мы приземлились. Я пыталась шутить над тем, что она оказалась просто незаменимым помощником для меня во время путешествия. И хотя она чувствовала себя очень слабой и проводила практически все время под капельницами, я была рада ее присутствию и тому, что она продолжала смешить меня, несмотря ни на что.

Выходя из зоны комфорта

Когда мы приступили к съемкам второго сезона «Американского идола», я испытала огромное счастье от того, что вернулась к своей рабочей «семье» после столь непростых летних каникул.

Мы начали снимать прослушивания в сентябре, и я не помню, в каком точно городе проходили съемки. Но я точно помню, что уже в первый же день встретила Рэнди, и Стивена, и Райана, и Найджела. Перед началом прослушиваний мы всегда собирались за огромным столом, который ломился от кофе и закусок. Все устраивались поудобнее и высказывали свои соображения по поводу съемок.

Я вошла в зал и села на свое место. Ребята сели неподалеку от меня. На тот момент все уже, конечно, знали о разводе, поэтому тут же стали спрашивать меня: «Как твои дела?» и «Ты в порядке?». Я ответила, что все хорошо, и тут кто-то из присутствующих спросил: «Что у вас произошло? Никто вообще этого не ожидал!»

Это было правдой. Нам с Марком прекрасно удавалось скрывать проблемы, возникающие между нами на протяжении нескольких лет, и демонстрировать миру прекрасные взаимоотношения. Я подумала несколько секунд, а потом сказала: «Знаете, это уже давно назревало. Мы сделали все от нас зависящее, чтобы это сработало». Мне не хотелось вдаваться в чрезмерные подробности, но я попыталась объяснить немного, что случилось.

Стивен понимал меня, как никто другой. Я знала, что он до сих пор переживал свой развод с женой, с которой прожил вместе много лет, поскольку у него глаза были на мокром месте всякий раз, когда он заговаривал об этом. Он взял меня за руку, крепко сжал ее, и нам даже не пришлось ничего говорить друг другу. Мы просто посмотрели друг другу в глаза, и этого было больше чем достаточно.

А потом я окинула взглядом всех, кто сидел за столом. В их глазах было столько участия.

«Марк был просто моим мужчиной, понимаете? – сказала я, и мой голос слегка надломился. – Мне казалось, что мы созданы друг для друга».

Никто не проронил ни слова, когда Найджел вдруг заговорил со своим очаровательным британским акцентом: «Ладно, дорогая. Мы совсем не должны продолжать говорить об этом». Он понимал, что все принимало слишком болезненный поворот, а через несколько минут нам надо было появиться перед камерами.

«Давайте соберемся, – продолжил он, слегка похлопав в ладоши. – Пора начинать, так что вперед». Он встал из-за стола и отправился на площадку, и мы все последовали за ним.