Настоящая ложь

– Ты серьезно? Просто я не думаю, что могу гарантировать овец, и не хочу снова тебя разочаровывать.

– Да нет же. Плевать мне на этих овец.

Паоло покачал головой.

– Я должен был догадаться. Овцы – не Стоунхендж. Надо это признать. Даже самые лучшие овцы никогда не станут Стоунхенджем.

– Давай пожуем твои мармеладки, – предложила Джул, чтобы подбодрить его.

– Отличная идея, – обрадовался Паоло. – Это ты здорово придумала.

Дом оказался вовсе не домом. Это был настоящий дворец. Огромный особняк, построенный в девятнадцатом веке. С широкими лужайками и коваными воротами на въезде. Паоло набрал код замка, и они помчались по извилистой подъездной аллее.

Кирпичные стены дома были увиты плющом. С одной стороны вниз по склону раскинулся розарий с каменными скамейками, заканчиваясь круглой беседкой на берегу ручья.

Паоло пошарил в карманах.

– Где-то у меня здесь ключ.

Дождь зарядил не на шутку. Они стояли на крыльце, с сумками в руках.

– Черт, где же они? – Паоло похлопал себя по карманам куртки, брюк и снова куртки. – Ключи, ключи. – Он заглянул в мешок. Пошарил в рюкзаке. Выбежал во двор и посмотрел в машине.

Усевшись на ступеньках, под навесом от дождя, он принялся вытаскивать все из карманов. Следом опустошил сумку. Рюкзак.

– У тебя нет ключей, – сказала Джул.

– У меня нет ключей.

Да он просто мошенник, жулик. Никакой он не Паоло Вальярта-Беллстоун. Какие доказательства видела Джул? Ни удостоверения личности, ни фотографий в Интернете. Она верила только тому, что он ей говорил, его манерам, его осведомленности о семье Имоджен.

– Ты действительно дружишь с этими людьми? – спросила она как можно более непринужденно.

– Это загородный дом родителей моего друга Найджела. Летом я гостил у них, а в остальные месяцы здесь никто не живет, и… я же знаю код на воротах, не так ли?

– Я тебе верю, правда, – солгала она.

– Мы можем обойти вокруг и посмотреть, не открыта ли дверь кухни. Там, на заднем дворе, есть огород, остался еще с тех давних пор, когда было принято их иметь, – предложил Паоло. – Короче, с незапамятных времен.

Они натянули куртки на головы и побежали под дождем, шлепая по лужам и смеясь.

Паоло дернул дверь кухни. Она оказалась заперта. Он побродил вокруг, заглядывая под камни в поисках запасного ключа, пока Джул ежилась под зонтом.

Она достала из кармана телефон и стала искать в Интернете его имя и фотографии.

Вот те на. Он и впрямь был Паоло Вальярта-Беллстоун. В Сети мелькали его фотографии на благотворительном мероприятии, где он стоял рядом с родителями – подумать только, без галстука там, где мужчинам рекомендован строгий дресс-код. На других фотографиях он гонял с парнями на футбольном поле. Школьное выпускное фото, демонстрирующее полный рот брекетов и плохую стрижку, разместила бабушка, отметившаяся в блоге всего три раза.

Джул обрадовалась тому, что он действительно Паоло, а не какой-то жулик. Ей было приятно, что он оказался таким хорошим человеком. К тому же искренним, и, значит, она могла ему верить. Но в Паоло оставалось еще много всего, чего Джул не суждено было узнать. Столько историй, которые он так и не успел рассказать.

Паоло отчаялся найти ключи. Его волосы насквозь промокли.

– На окнах сигнализация, – сказал он. – Думаю, это безнадежно.

– И что нам делать?

– Предлагаю пойти в беседку – там мы можем целоваться, – сказал Паоло.

Дождь не унимался.

В промокшей одежде, они возвращались в Лондон, по пути остановившись в пабе, чтобы перекусить чем-то горячим.

Паоло подвез Джул к самому дому. Он не поцеловал ее, но бережно взял за руку.

– Ты мне нравишься, – сказал он. – Я подумал… наверное, я уже ясно дал это понять? Но я решил, что лучше сказать об этом вслух.

Джул испытывала к нему ответные чувства. Ей нравилось быть с ним.

Но с ним она не была собой. Она не знала, что именно нравится в ней Паоло. И, тем более, кто из двух девушек нравится ему.

Может быть, Имми. Может быть, Джул.

Она уже и сама не смогла бы провести черту между ними. Джул пахла жасмином, как Имоджен; Джул говорила, как Имоджен; Джул любила те же книги, что и Имми. Это правда. Джул, тоже сирота, как Имми, создала себя сама, вылепила человека с таинственным прошлым. Она чувствовала, что в ней столько всего от Имоджен, а в Имоджен много чего от Джул.

Но Паоло думал, что Пэтти и Гил – ее родители. Он думал, что она училась в колледже вместе с бедняжкой покойной Брук Лэннон. Он думал, что она еврейка, богачка, хозяйка лондонской квартиры. Эта ложь была частью того, что ему нравилось в ней. Джул не могла сказать ему правду, но, даже если бы решилась на это, он бы возненавидел ее за обман.

– Я не могу с тобой встречаться! – выпалила она.

– Что?

– Я не могу с тобой встречаться. Вот так, как сейчас. И вообще.

– Почему?

– Просто не могу и все.

– У тебя кто-то есть? Ты с кем-то встречаешься? Я могу подождать, встать в очередь или что там еще.

– Нет. Да. Нет.

– И все-таки «да» или «нет»? Я могу повлиять на твое решение?

– Я не свободна. – Она могла бы сказать ему, что у нее есть парень, но больше не хотела его обманывать.

– Почему?

Девушка приоткрыла дверцу автомобиля.