Настоящая партнерша

Пять минут спустя рана на лбу была промыта и перевязана. На вопрос Веджеро я свирепо ответил, что налетел на фонарный столб, и отказался отвечать на какие-либо дальнейшие вопросы. Мы с Джекстроу занялись рацией. На нашу перекличку мы опоздали, но, как только я подключил приемник к антенне, я тотчас же услышал позывные Джесса.

Я откликнулся и без всякого предисловия спросил:

— Какие новости из Аплавника?

— Тут два пункта, доктор Мейсон. — Хилкрест взял у Джесса микрофон, и даже искаженный микрофоном голос поразил меня какой-то однотонной бесстрастностью: так иногда говорит человек, стараясь сдержать свой гнев. — Аплавник связался с кораблем ее величества «Тритоном», авианосцем, идущем к проливу. «Тритон» держит связь с британским правительством и военно-морским министерством. По крайней мере, я так понял. Вот что они ответили на ваши вопросы: во-первых, список пассажиров самолета еще не получен, но из газет известно, что среди них есть следующие лица: Мари Ле Гард, звезда музыкальной комедии, Сенатор Хофман Брустер из Соединенных Штатов и некая мисс Филлис Денсби-Грегг, довольно известная фигура в лондонском высшем свете.

Пункт первый не очень меня волновал. Мари Ле Гард с самого начала была вне подозрений. Мисс Денсби-Грегг, а в связи с ней, видимо, и Елена Флеминг, стояли в моем списке под очень слабым вопросом, а насчет человека, который действительно был или просто назывался сенатором Брустером, я давно уже пришел к заключению, что его участие в убийствах маловероятно.

— Во-вторых, — продолжал Хилкрест, — военно-морское министерство не может или не хочет сказать, почему пилотов заставили посадить самолет, но, насколько я понимаю, была слишком важная причина. В Аплавнике предполагают, уж не знаю на каком основании, возможно, это инспирировано официальными лицами, что кто-то из пассажиров имел при себе нечто чрезвычайно важное, требовавшее абсолютной секретности. Не спрашивайте меня, что это было: микрофильм, формула или нечто, что можно было доверить только памяти. Это звучит фантастически, но только это и приходит в голову. Вполне вероятно, что обладателем этого секрета был полковник Гаррисон.

Я посмотрел на Джекстроу, а он — на меня. Человек, который только что пытался меня прикончить, пошел на отчаянный шаг. Теперь я понял, что действовал вслепую против человека или нескольких человек намного умнее и опытней меня. Они знали, что Джесс даже не мог надеяться починить наш передатчик, поэтому они поняли, что я непосредственно говорил с Хилкрестом. Они знали с моих собственных слов, что наше портативное радио действует при нормальных условиях не дальше чем на 150 миль, так что Хилкрест, скорее всего, говорил со мной с нашей станции МГГ или даже с какого-нибудь более близкого пункта.

Я сказал им также, что Хилкрест и его четверо сотрудников вернутся на станцию не раньше чем через две-три недели, значит, их досрочное возвращение можно объяснить только каким-то чрезвычайным и непредвиденным обстоятельством. Догадаться, какого рода должно быть это обстоятельство, было не трудно, а вывод, что я просил Хилкреста выяснить причину аварии, напрашивался сам собой. Кроме того, о проницательности убийц свидетельствовала их догадка, что, кто бы ни был человек, знавший о причине аварии, оп будет всячески уклоняться от уточнения подробностей, и они похитили у меня единственный ключ, который помог бы мне установить эти детали, а также, теперь я был уверен в этом, помог бы установить личность убийцы. Но теперь было слишком поздно плакать над разлитым молоком.

Я перешел на передачу.

— Спасибо, но, пожалуйста, свяжитесь с Аплавником еще раз, подчеркните абсолютную необходимость узнать причины аварии. Насколько вы, по вашим подсчетам, отстаете от нас? После полудня мы продвинулись только на 20 миль. Экстремальный холод, неприятности с радиатором. Прием.

— Мы покрыли всего восемь миль. По-видимому...

Я переключился на передачу.

— Восемь миль? — переспросил я резко. — Я не ослышался, восемь миль?

— Вы не ослышались. — В голосе Хилкреста звучала ярость. — Помните пропавший сахар? Так вот, он нашелся! Ваши распрекрасные друзья бухнули всю чертову массу в бензин. Мы совершенно парализованы.

Глава 9

Среда, восемь вечера — четверг, четыре часа дня

Вскоре после девяти часов вечера мы вновь двинулись в путь. Сперва мне хотелось под любым вымышленным предлогом, даже выведя из строя двигатель, оставаться на месте в течение нескольких часов или во всяком случае в течение того периода, какой смогли бы выдержать убийцы, прежде чем заподозрить, что я медлю с определенной целью, и выступить против меня. Мы были бы начеку. При первом же подозрительном выступлении мы бы взяли убийц на мушки и держали их под наблюдением до появления Хилкреста. Если бы все было хорошо, он бы к полуночи был с нами и нашим бедам пришел бы конец.