Настоящая принцесса и Наследство Колдуна

«Костя чуял не Маргариту, а золото. Он ведь еще в Сокровищницу ходил — любоваться… может, и валялся, если никто не видел. Еще минута — и он окончательно одуреет, а я окаменею, — медленно, как улитка, проползло в голове у Левы. — Но звать гномов на помощь нельзя!»

В это мгновение далекий подземный гул и драконьи вопли вдруг перекрыл оглушительный грохот. Вода в реке за обрушенной стеной забурлила, как кипяток в котелке над костром, и начала подниматься, плеща на каменный пол, усыпанный монетами. Пещеру тряхнуло, издалека, из гномской кузницы, донеслись крики, светильник задуло порывом ветра и вдруг стало темно и очень, очень тихо. Слышно было только, как бурлит по камням река.

Драконьи вопли смолкли, звонкий шелест бесчисленных монет тоже.

Потом из темноты раздался осипший и растерянный драконий бас:

— Левка, где это мы, а? Мы вроде бежали Маргариту спасать, мне все казалось, что я ее вот-вот найду… что уже нашел… а потом… ничего не помню.

Что-то густо и мокро чавкнуло. Еще и еще раз.

Леве в нос ударила волна острого и вполне узнаваемого зловония. И зловоние это подтвердило все Левины догадки про то, что замок метил территорию, как животное.

— Вот что это я вляпался? — вопросил дракон, судя по звукам, ворочаясь в жиже.

— Во что-во что… в то самое! — буркнул Лева, проклиная драконью дурость и напрасно потерянное время. Он бы и посочувствовал Косте, если бы так на него не злился.

— Какая гадость… — Конрад не то чихнул, не то всхлипнул, в темноте мелькнула одинокая сиротливая искорка. — Прыгай мне прямо на хвост, а то сам увязнешь! Ты где? А, вижу!

Прямо перед камнем, на котором балансировал Лева, шлепнулся чешуйчатый драконий хвост. В тот же миг за обрушенной стеной громыхнуло еще раз, а потом оттуда хлынул ослепительный свет. В этом пляшущем свете Лева увидел вымазанного по самое брюхо дракона и перепрыгнул на него.

В пещеру хлынул нестерпимый жар, а по дну подземной реки что-то заскрежетало.

— Замок! — догадался Лева, пробежал по драконьей спине к загривку, и они с Костей вместе выглянули наружу. Лева тотчас отскочил и заслонился рукой — ему едва не опалило лицо. Сверху сыпался каскад искр и обломков.

Бывшее прибежище Мутабора, полыхая и разваливаясь на глазах, погружалось в кипящую речную воду. Меньше всего он сейчас походило на замок, скорее, на искореженные обломки крейсера — такого гигантского, что даже дракон рядом с ним казался не больше овчарки. Вот мелькнул задранный нос и разбитое стекло рубки… Вот взметнулась торчком одинокая колонна… проехалась по стене прямо над Левой разломанная лестница… Замок горел, тонул и уменьшался на глазах.

Дракон скосил на Леву алый глаз, в котором отражалось пламя.

— Наши все там, в замке! — проревел очухавшийся звероящер. — Левка, ты как хочешь, а я прыгаю! Они без нас пропадут! Утонут! Сгорят!

— Я с тобой, — твердо сказал Лева, который понял, что кипяток и огонь дракону не страшны.

— Тогда полезай за щеку, быстро, не то изжаришься, — велел дракон, повернул голову и разинул пасть.

Лева без промедления послушался. Пасть, клацнув зубами, захлопнулась.

В пасти у Конрада пахло натопленной печкой. Лева наощупь ухватился за ближайший скользкий клык. Его тряхнуло, он куда-то скатился и уперся локтями и ногами во что-то мягкое и шершавое.

Услышал плеск и понял, что Костя прыгнул сквозь огненную стену прямо в реку, целя на искореженный борт замка.

Со всех сторон зашипело и залязгало, как сотня паровозов сразу, и Леве опять стало жарко, как в бане. Он еще успел сдернуть очки с носа и сунул их в карман куртки, и вовремя — драконья пасть разинулась, и Лева ухнулся в воду.

К его изумлению, вода оказалась холодной. Надо же, а на вид — прямо кипяток в походном котелке! Течение сразу же попыталось поволочь Леву вперед и швырнуть на невидимые, но ощутимые камни. Волна захлестнула с головой, и худо бы ему пришлось, не вылови его Костя когтистой лапой и не закинь себе на спину.

— Спа… си… бо… — отплевываясь, пропыхтел Лева. — Почему… вода холодная? Кипела же!

— Морок, наверно! — прогудел Костя. — Левка, где замок? Я потерял его из виду! Неужели все наши пропали? Я этого не перенесу!

И тут сквозь плеск, хлюпанье и тяжкое драконье дыхание до них, эхом отдаваясь под сводами пещер, донесся панический вопль Конрада-старшего:

— Я не умею плавать!!!

Костя вытянул шею и замер, потом резко велел Леве «сядь и держись!» и рванул вперед, вспенивая волны, как остроносый теплоход-метеор, несущийся к Петергофу.

…Гномы, которые, услышав взрывы, замолотили в двери зала кулаками. Под напором двери распахнулись, гномы, размахивая фонарями и топорами, ввалились в бывший Зал Совета и остановились в недоумении.

Ни королевского дракона, ни доблестного Лео в Зале Совета не было.

Каменный пол покрывала липкая, вонючая грязь.

Мутаборское золото бесследно исчезло.

— Замок сгинул! — победоносно провозгласил Эрин, потрясая топором. — Вместе с ним сгинут и злые чары! Началось!

Грязь собиралась в пузырящиеся лужи и, булькая, испарялась на глазах, а вместе с ней исчезало и зловоние.

Бьорн бегом пересек просторный зал и выглянул наружу.