Настоящая принцесса и Снежная Осень

Луна! Это луна из-за туч вылезла! Лева высунулся на балкон и на секунду остолбенел.

Гостиница была оцеплена какими-то расплывчатыми фигурами — иные были просто гигантского роста. И они двигались с места на место, и по площади ползли их черные тени.

— Снаружи отменяется, — бросил Лева через плечо. — Идите, посмотрите сами.

Смуров метнулся к окну, выглянул и сдавленно ахнул.

— Видите, кто там? — спросил Лева. Собственно, вопрос был риторический — не хотелось признаваться, что он, Лев, не может толком рассмотреть местную стражу. Но Смуров неожиданно ответил:

— Мать честная, — потрясенно зашептал он, схватившись за голову. — Ходят! Ногами ходят! Это же они со всего города! И Атланты, все десять! И…

— Они каменные или бронзовые? — деловито уточнил Лева. — С каменными я могу договориться, они гнома послушают. Наверное, — без особой уверенности добавил он.

— Гнома? — недоумевающе переспросил Смуров. — Нет, там всякие… со всего города… Что ещё за глупости, мальчик?

— Не сладить. Затопчут, — сокрушенно произнес Лева.

Смуров все смотрел на площадь, как зачарованный.

— Ах я дурень! — он вдруг хлопнул себя по лбу. — А я-то думал — галлюцинации! Значит, тогда и под землей… — он осекся.

— Это вы о чем? — насторожился Лева.

— Так, — отмахнулся Смуров. — Да, лично я туда ни ногой!

— Тогда в шахту и в подвал. Только поскорее, а?

— В подвал? Там же, наверно, крыс полно. Или воды по пояс… — неуверенно начал Смуров.

— Попытка не пытка. А время идет, — пресек его Лева. Мысли у него в голове толпились совсем невеселые. А что, если этот лифт, который сам по себе ездит, сейчас резво спустится на этаж ниже и заблокирует шахту? А что если, когда они будут лезть вниз — ещё неизвестно как, кстати! — лифт возьмет да и рухнет на них сверху? А если они вообще всю дорогу под наблюдением или под прицелом, как в Ажурии?

— Я первый, — твердо сказал он и с замирающим сердцем глянул в шахту, снова вспомнив о мускулистых ребятах в оранжевых майках. Один такой, помнится, бесстрашно палил из чего-то там в противовес лифта… Ой. Он пролез под распорку, лег на живот и спустил в шахту ноги, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь неровности в кладке. Не тут-то было. Старые каленые кирпичи отзывались неохотно — они были упрямы, как бараны. И ничуть не напуганы. А Смуров глядел на Леву сверху и дрожал, бедняга, так, что было слышно. Ох, надо скорее, а то он опять забоится и решит остаться… «Ну же, ну же, — настаивал Лева, камни вы, в конце концов, или нет? Или, может, вы считаете себя какой-нибудь там пластмассой?» — «Мы тут сто лет стоим, — недовольно отозвались кирпичи, — и никогда ничего подобного не делали. Благовоспитанные кирпичи не ерзают, а стоят себе смирно». — «Ну пожалуйста», — взмолился Лева. Кирпичи и не думали слушаться. И вдруг Леву осенило. «Ну конечно, вы же не камни, а керамика дурацкая! — как можно ехиднее подумал он. — Вот и торчите за решеткой! Слабо высунуться? Ну, кто-нибудь!»

Тишина. Смуров, как загнанный, дышал над головой.

Крак!

Где-то совсем рядом из стены наполовину выдвинулся один кирпич. Получилась ступенька.

«А ещё?» — мысленно спросил Лева.

Крак!

— Держитесь за сетку покрепче, — и Лева полез в шахту. — Только, пожалуйста, распорку эту на прощанье выбейте — и тогда получится у нас герметичный детектив. Труп закрыл окно… — Ага, вот ещё кирпич… — Запер дверь и лег на ковер…

— Мальчик, — простонал Смуров, — тебе сколько лет?

— Я Лев, — сквозь зубы ещё раз напомнил Лева, — и лет мне двенадцать. Делайте, что я прошу, ладно?

Смуров вздохнул и повиновался.

Рассерженные кирпичи прорывали металлическую сетку, и Лева все время цеплялся за неё то штаниной, то рукавом. Он слышал резкий треск ткани, «крак» кирпичей, собственное пыхтение и тяжелое дыхание Смурова. Один раз нога у него соскользнула и он чуть было не сорвался. Несколько раз обидчивые кирпичи, выскакивая из стены, больно били его по щиколотке или по запястью. Руки он ободрал в кровь почти сразу. Крак! Крак! Крак!

Смуров следовал за Левой молча и очень медленно — Лева отчетливо слышал, как тот неуверенно нащупывает ногой очередную ступеньку. Трясло его так, что сетка издавала скрежещущий шорох.

Крак! Крак! Крак! Леве казалось, что спуск никогда не кончится. Считать этажи тоже не получалось — в шахте царила кромешная тьма, а времени проверять, есть ли рядом дверцы лифта, не было. Руки у Левы занемели.

«Странно, что этот за нами не гонится, — пронеслось в голове. — Мог бы просто лифт уронить, и все… Хотя нет, ему же Смуров зачем-то очень нужен, да и я тоже… Может, он наблюдает?»

Крак…

Стоп! Нашарить следующий кирпич не удавалось. В животе у Левы что-то оборвалось. Отвлекся! А кирпичи и рады! Лева замер и попытался определить, далеко ли до первого этажа. Кажется, уже совсем близко. Придется прыгать. На секунду он повис на сетке на руках, потом выдохнул и разжал пальцы.

Все.

От удара в ногах загудело, а вокруг взлетело эхо.

— Что там? — испуганным шепотом спросил сверху Смуров.

— Прыгайте, тут невысоко. — Лева встал и отряхнулся. Руки саднило ужасно. И джинсы в клочья.

Смуров неуклюже рухнул рядом, болезненно охнул.