Настоящее имя

После короткого гудка послышался голос главного эксперта МВФ:

— Здравствуйте, мистер Томпсон. Я смотрел телевизор. Все в порядке.

Наступила тишина и Макс решил, что разговор окончен.

— Не думал, что обычный бизнесмен способен организовать такую солидную передачу! — в голосе Джонсона отчетливо слышался сарказм.

Тем не менее, попрощались они достаточно дружелюбно.

Повесив трубку, Макс взял такси и доехал до кинотеатра «Одеон», а оттуда пешком направился в центральный офис почтовой службы. За окошком с надписью «Poste restante» (до востребования), сидела худая, как смерть, девица с тонкими выщипанными бровями.

— На имя Джошуа Перри что-нибудь есть? — спросил Макс.

Девица ткнула пальчиком в клавишу компьютера, скосила глаза на экран и сказала:

— Одну минуту.

Вскоре Макс держал в руке телеграмму из Ниццы: «Погода хорошая. Пьер ещё не вернулся. Телеграфируй пл. Шуайе, 17. Алекс.»

На город давно спустился вечер, Лондон переливался яркими неоновыми огнями. Макс посмотрел на часы. Пять минут десятого. Сев в машину, он покружил по городу и поехал в аэропорт. Оставив прокатный «остин» на стоянке, отдал ключ дежурному, взял билет в первый класс, из таксофона позвонил по дежурному телефону резидентуры.

— Вас слушают, говорите, — сказал обезличенный голос на том конце провода.

— Это Макс. Информация для Худого: нас преследуют неизвестные, прошу помощи.

— Но сейчас ночь, никого нет, — теперь голос был взволнованным и испуганным. Посольские ребята очень боятся таких осложнений.

— И потом… Чем мы можем помочь?

— Прошу помощи! — нажимал Макс. — Иначе нам придется скрываться и действовать на свой страх и риск!

— Позвоните утром… — растерянно промямлил неизвестный собеседник. А может лучше действительно так…

Макс положил трубку.

Через несколько часов он взошел на борт «А — 310» следующего в Ниццу. И сразу после взлета заснул мертвым сном. Слишком много нервных перегрузок свалилось в этот раз на его плечи.

* * *

Первый звонок ещё никого особенно не насторожил. Перевод трехсот тысяч долларов из Москвы в Цюрих по накатанной дороге через Олбибанк на Каймановых островах не прошел в обычные четыре дня. Срок заканчивался в пятницу, а перед уик-эндом всякое бывает: спешка, накладки, небрежность клерков…

Но в мире больших денег царит и большая ответственность, поэтому Клим Гринков — руководитель международными финансовыми операциями «Консорциума», испытывал легкое беспокойство и в выходные несколько раз звонил дежурному бухгалтеру: нет ли новостей.

Новости появились в воскресенье вечером: полтора миллиона «зависли» на Кипре, а «Дойчбанк» отказался проводить операции по платежным поручениям «Консорциума».

Напившись элениума и нитроглицерина, Гриньков все же решил руководству ничего не сообщать, надеясь, что в понедельник ситуация прояснится и недоразумения будут устранены. Хорошо бы посоветоваться с опытными людьми, но Илья Сергеевич Атаманов, возглавлявший международные операции пять лет подряд, внезапно умер от инсульта и уже был похоронен на престижном столичном кладбище.

Утром в понедельник позвонил личный референт самого Горемыкина и ледяным голосом сообщил, что в двенадцать Петр Георгиевич собирает совещание руководства по поводу блокировки счетов «Консорциума» крупнейшими европейскими банками. Через полчаса у Гринькова развился обширный инфаркт и вместо совещания у Горемыкина он оказался в реанимационной палате кардиологического центра.

Но совещание в двенадцать часов все равно состоялось.

* * *

Несмотря на громкое «погоняло»9, и авторитет, Директор не был хозяином сам себе. В криминальном бизнесе каждый от кого-то зависит. И над ним стояли влиятельные люди, которые давали советы, требовали отчета, прикрывали в случае необходимости. Без них Директор не являлся бы винтиком могучей и непобедимой Системы, а был бы обычным уркой — главарем небольшой уличной шайки, лежал бы себе на верхних тюремных нарах, поближе к параше, а может, просто спился бы давно или искололся.

Директор это хорошо понимал.

В один из весенних дней, а вернее — вечеров, когда по закатному московскому небу ползли вытянутые, как отжатое белье, облака, а небо напоминало сине-оранжевую тельняшку, Директору позвонил Смольский и предложил встретиться напротив универсама «Юго-Западный».

Директор погрузился в свой синий «пассат» и прибыл на место ровно через пятнадцать минут. Тут же рядом с машиной появился грузный мужчина с непокрытой лысеющей головой и пухлыми щеками, посмотрел в одну, в другую сторону, наклонился к открытому окошку.

— Что там у вас за дела? Разборки, мочиловки… Где порядок?

Смольский был промежуточным звеном между Директором и верхними эшелонами Системы и обычно выражал их мнение. Отсутствие порядка во вверенной Организации это серьезный упрек и с другой стороны салона вполне мог появиться ствол с глушилкой — для оргвыводов.

— Ничего у нас нет, все под контролем, — поспешно ответил Директор и машинально глянул на дверь пассажира: закрыта ли на защелку. Как будто это имело значение…