Настоящее имя

— Это та самая дыра. Огромная зияющая прореха в экономике многострадальной России… «Консорциум». Через свои банки он получал предыдущие кредиты и распоряжался ими именно так, как вы сказали. Здесь номера их счетов в оффшорных зонах, тайные «проводки», даже сделки с иракским режимом…

— Вот как! — раздражение Джонсона улетучилось так же внезапно, как возникло.

Он пролистал бумаги раз, потом ещё раз, уткнулся взглядом в какую-то страницу и заинтересованно хмыкнул.

— Неужели это подлинные документы? Но как их удалось достать? Это же ключ от домашнего шкафа со скелетом внутри!

— Подлинность проверяется очень просто. Финансисту вашего ранга достаточно сделать лишь пару звонков, чтобы узнать, как обстоит дело. И ещё пару звонков — чтобы счета «Консорциума» были заморожены раз и навсегда, а зияющая дыра перестала существовать!

Наступила пауза. Все слова сказаны, настало время думать и решать. Макс понимал, что решение будет принято именно сейчас. Через полминуты, через секунду. Он невольно следил за руками Джонсона: если он вернет папку, это будет равнозначно отказу. Но эксперт не торопился её возвращать; он снова пробежал глазами по страницам, затем взглянул на часы.

— Как вы можете доказать, что не являетесь частным лицом, отстаивающим только свои интересы? — неожиданно спросил эксперт.

Что ж, разумная предосторожность. Только к ней обычно прибегают не финансисты. И способы подверждения полномочий разработаны тоже не финансистами.

— У вас, кажется, есть спутниковая антенна? Назовите любую фразу и завтра её произнесет диктор во время вечерних новостей на первом российском канале.

— «Москва играет не по правилам», — криво усмехнулся Джонсон.

— Что ж, — пожал плечами Макс. — Нормально.

— Ничего нормального тут нет, — вздохнул финансист и закрыл окно. По двору шел охранник в клетчатой фланелевой рубахе и жилете со множеством карманов. На поводке он держал бодро рвущегося вперед стаффорда.

— Итак, завтра в восемнадцать по московскому времени, — подвел итог Макс. — Выпуск длится пятнадцать — двадцать минут.

— Хорошо, — Джонсон бросил прозрачную папку на стол и церемонно наклонил голову. Руку на прощанье он не протянул.

* * *

В зале всего два посетителя — арабы или афганцы, оба застыли рядом с Максом, почти не шевелятся. Перед ними стенд с японскими телевизорами.

На экране слева — циферблат с дергающейся минутной стрелкой. На экране справа — две блондинки остервенело сдирают с себя одежду под бравурную музыку. Посередине чопорный английский диктор излагает местные новости. Арабы смотрят на блондинок. Макс смотрит на циферблат.

Этот небольшой магазин, затерянный в переулках торговой части Лондона, оказался единственным местом, где — кроме российского посольства, пожалуй, — имелась спутниковая антенна, принимающая телепередачи из России.

Адрес подсказал Худой. Вчера в Бинго-Бонго человек с тремя подбородками, как обычно, выпил дюжину пива под бифштекс с кровью и рассказ о встрече с Джонсоном, внимательно выслушал про условную фразу, кивнул.

— Сегодня и передадим заявку. Раньше с такими вещами проблем не было. Думаю — и сейчас не будет. А этот тип, оказывается, ушлая рыбина…

— Время есть, хочу проведать отца, — поделился Макс. — И с матерью повидаться…

Худой поперхнулся пивом.

— Не вздумай! — строго сказал он, прокашлявшись и вытирая слезящиеся глаза. — Всю операцию сорвешь на фиг! Зачем гусей дразнить?!

Макс не понял, в чем состоит риск, но спорить не стал.

— За нами следят, — сообщил он, чем окончательно испортил резиденту аппетит. — Слон заметил подозрительную машину, да и я трижды засек какого-то парня: у гостиницы, на парковке, в кафе…

— Сюда шел, хорошо проверялся? — озабоченно спросил толстяк.

— Чисто, сто процентов! — успокоил Макс.

— Может показалось? У страха глаза велики… В любом случае, получишь подтверждение — сразу в самолет! А их уже сегодня можешь отправить…

Минутная стрелка достигла, наконец, цифры двенадцать, проиграла знакомая мелодия, на экране появилось знакомое лицо Алены Копировой. Сейчас и музыка и лицо казались Максу родными.

— Вчера в хирургической клинике скончался двадцатисемилетний Ричард Смит, раненный три дня назад в ресторане «Шотландский распутник», — сообщил лондонский диктор и внимание Макса переключилось на него. — Смит дважды привлекался к суду за насильственные посягательства, но в этот раз ему не повезло — он нарвался на американских «зеленых беретов» и был убит табуреткой…

На экране появилась фотография сраженного Спецом парня.

— Переговоры о захоронении атомных отходов, отработанных на германских АЭС, ведут российский Минатом и концерн «Сименс», — тем временем говорила Копирова, стреляя глазами в камеру. — Подозрение у наблюдателей вызывает бросовая цена, которую предложила за свои услуги российская сторона: всего 1000 долларов за килограмм…

— Смотри, почему у неё соски лиловые? — шепотом спросил один араб второго. Блондинки на соседнем экране успели избавиться от тугих лифчиков и, сосредоточенно вращая бедрами, оттягивали узкие трусики.