Настоящее имя

Спец схватил грубо сколоченную табуретку и, взметнув её снизу вверх, ударил острым углом обладателя Железного Креста в промежность. Тот икнул и, сложившись пополам, упал на колени, потом с утробным воем повалился на бок. В районе ушибленного места появилось мокрое, быстро расползающееся пятно. Цепь отлетела в угол и свернулась на полу, словно обезвреженная змея.

Два движения и два неподвижных тела — это впечатляет, ибо нет в мире ничего более убедительного и наглядного, чем пример близкого товарища. Только в плохих фильмах орда негодяев рвется на сокрушающего всех подряд героя с фанатизмом самоубийц. В реальной жизни жестокий отпор чаще всего обращает уцелевших в бегство.

Дрогнуло и отклонилось острием вниз шило, утратила опасный блеск бритва, будто замылилась пеной с остатками щетины во время мирного утреннего бритья. Боевой дух двоих бритоголовых угас, теперь они не только не попытались бы остановить уходящих противников, но и сами с большим удовольствием пустились в бегство.

Но Спец всегда учил «не оставлять никого за спиной» и сейчас наглядно продемонстрировал реализацию этого принципа.

Продолжающая движение по плавно восходящей траектории табуретка достигла наивысшей точки, после чего резко обрушилась вниз на бритую макушку. Что-то хрустнуло — то ли дерево, то ли кость. Шило вонзилось в пол — круглая, захватанная потными пальцами рукоятка мелко дрожала. Рядом лежал его хозяин, поза которого наводила на мысль, что дерево оказалось крепче кости.

Четвертый бритоголовый бросил бритву и кинулся к двери. Но табуретка летела быстрее и гулко ударила его в спину между лопаток, после чего беглец принял такое же положение, как и его сотоварищи.

Спец вытер о штаны взмокревшие ладони и подмигнул Максу.

— Вот что такое подручные предметы!

— Уходим! — повторил Макс. На этот раз их никто не задерживал.

— У нас в Америке мы не даем всякому сброду хулиганить в ресторанах! напустил туману Веретнев, продвигаясь к выходу среди настороженных англичан. Внезапно те начали аплодировать.

— Виват, Америка, виват! — скандировала какая-то женщина. Волынщик заиграл довольно бодрый марш.

— Повышаешь авторитет главного противника? — спросил Макс, когда они оказались на улице.

— Брось! — Веретнев махнул рукой. — Это было раньше. Сейчас, похоже, главные противники хозяйничают у нас дома!

Они быстро дошли до конца квартала, свернули за угол. Макс обернулся.

— Не бойся, по английским законам это правомерная самооборона, — дал справку Алексей Иванович.

— Да, нам самое время пообщаться с властями, — недовольно буркнул Макс. — Где вы оставили машину?

— На стоянке, пятнадцать минут пешком.

— Тогда пошли!

Веретнев сел за руль, Макс опустился рядом, Спеца отправили в гостиницу собирать вещи.

— Куда едем? — спросил Алексей Иванович.

— Брайтли-стрит, восемнадцать, — ответил Макс.

— А-а-а, — понимающе протянул Веретнев и хотел что-то спросить, но покосившись на Макса, промолчал.

Автомобиль легко вписался в плотный транспортный поток. Слон вел машину так уверенно, будто никогда не уезжал из Лондона. И хорошо ориентировался в огромном городе. Вскоре машина остановилась на тихой фешенебельной улочке. Яркий фонарь освещал кованную чугунную решетку и табличку с цифрой «18».

— Приехали, — сообщил Веретнев. Сейчас он был всего-навсего драйвером, поэтому держался совершенно спокойно. А Максом уже владело напряжение, всегда предшествующее ответственной операции.

— Откатитесь в конец квартала и ожидайте в тени, — распорядился он, а сам направился к калитке со звонком. По логике вещей осложнений здесь быть не должно. Человек, получивший триста тысяч фунтов от другого государства вряд ли станет звать полицию, когда ему напомнят о прошлом. Хотя люди нередко действуют вопреки здравому смыслу…

К счастью, Арчибальд Кертис чтил логику. Через тридцать минут, Макс вернулся в машину.

— Поехали, — не выражая эмоций, произнес он.

— Ну как? — не выдержал Веретнев.

— Они почти не держат дома наличных денег! — пожаловался Макс.

— И что?

— Пришлось взять чеком на предъявителя. Пять тысяч фунтов. И восемьсот наличкой — наскреб-таки…

Макс тяжело вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

— Что ж, теперь Володька сможет развернуться, — удовлетворенно сказал Слон и дал газ.

Спец уже ждал у дешевой второсортной гостиницы. Они наскоро договорились о связи и распрощались. Когда уносящий товарищей автомобиль затерялся среди других машин, Карданов ощутил острый приступ одиночества.

* * *

Теплая вода с силой вырывалась из отверстий гидромассажного устройства на дне ванны, разгоняла кровь, успокаивала, будоражила, словно крошечные пальцы тайских массажисток. Густо заросшие волосами ноги серебрились от налипших к ним пузырьков воздуха.

Видеодвойка в дальнем верхнем углу ванной комнаты выдавала записанные на кассету биржевые и политические новости за последние дни.