Настоящее имя

Вьюн выплюнул жвачку в окно, широко, по-собачьи, зевнул. Крепыш спал, положив голову на рулевое колесо и повернув к Ринату поглупевшее лицо со сложенными «восьмеркой» губами. Двадцать минут назад, когда свет набрал достаточную силу, они покинули насиженную позицию за трансформаторной будкой и заехали в соседний двор, откуда просматривается шестой подъезд. Татарин, Биток и Лях уже находились там, внутри, рассредоточившись между этажами. Второй джип с Белым за рулем стоял в противоположном конце дома, у первого подъезда.

Ринат открыл дверцу, набрал в руку снег и сунул Крепышу за шиворот. Вьюн сонно загыгыкал на заднем сиденье. Крепыш резко дернулся, выматерился, и вытаращил на Рината дикие осоловевшие глаза.

— А-а?!.. Чего?!

— Хватит спать, — сказал Ринат. — А то опять обосретесь.

Он достал телефонную трубку и ткнул мокрым от снега пальцем в клавишу памяти.

— Татарин?

— Чего? — раздалось из трубки. — Ты, Ринат? Слышь, да? Чего?

— Не уснул?

— Хрен тут уснешь, ага. Народ начал ходить, косятся. Я вроде в щитке ковыряюсь, ребята ходят вверх-вниз. Стремно, слышь, да?

— Выход на крышу проверили?

— Ага. Порядок, слышь, да?

На этот раз Ринат придумал нестандартную схему: ребята выведут «объект» через крышу и спустят прямо к джипу в первый подъезд. Даже если им придется пошуметь, все внимание будет сосредоточено на другом конце дома.

— Смотри, не ошибись…

Затем Ринат позвонил Белому.

— Алё, Белый. Не спи, замерзнешь.

— Все нормально, — буркнул тот в ответ.

Ринат видел, как из пятого подъезда выполз рыжий, затеявший вчерашнюю драку. Лицо у него было опухшее, с просинью, чуб безжизненно повис. Рыжий долго возился с ключом, отпирая дверцу своего «Рэйндж Ровера». Мрачно оглядывался по сторонам.

— Вот сука, — хрипло процедил Крепыш. — Всю малину обосрал. Из-за него целую ночь здесь торчим… Убил бы гада!

Вскоре машина завелась, окутавшись легким облачком выхлопных газов, и укатила прочь. Под скатами вкусно похрустывал утренний лед.

— А на хрен вообще… — подал было голос Вьюн, собираясь, видимо, выразить свое отношение ко всему происходящему, но Ринат вдруг выпрямился в сиденье и бросил, как выстрелил:

— Тихо!

Из-за дома резво выкатил на подъездную дорогу светло-голубой, довольно обшарпанный «рафик». Стекла были забраны горизонтальными перекладинами, издали напоминающими жалюзи, внутри ничего не разглядеть — зато сбоку от водителя окно было чистым и прозрачным. Водитель был одет в куртку с камуфляжной окраской.

Микроавтобус притормозил у шестого подъезда, задние дверцы резко распахнулась и оттуда, как парашютисты из транспортного «Ана», посыпались одинаковые фигуры в грязно-белых комбинезонах «Снег», в черных масках и с короткими автоматами наперевес. Они хорошо знали, что надо делать: без крика, шума и суеты первая пятерка вбежала в подъезд, «рафик» неторопливо покатил дальше, Ринат протер глаза: не привиделось ли с недосыпу?

— Гля, это чего? — неуверенно пробормотал Крепыш. Очевидно, он тоже не был уверен, что все увиденное происходит в действительности.

Ринат схватил мобильник, воткнул палец в клавишу. Руки дрожали, пальцы оставляли на трубке влажные отпечатки.

— Татарин, тревога, менты…

Закончить фразу он не успел. Дверца распахнулась, приклад автомата въехал ему под ребра, враз сбив дыхание и отбив охоту сопротивляться. Жесткая рука вцепилась в ворот пальто и одним рывком вырвала бригадира из машины, как редиску из сырой земли. Многоэтажный дом накренился, перевернулся, покрытый льдом асфальт вздыбился и со всего маху ударил Рината, так что екнули внутренности и помутилось в голове. Тяжелый башмак придавил шею, жесткий срез стального ствола больно уперся в затылок.

— Вы что, волки позор… — истерический крик Вьюна оборвался на полуслове и он тоже тяжело впечатался в землю. Рядом бездыханно скорчился Крепыш, а у первого подъезда столь же сноровисто распластали на льду Белого. Каждый получил «расслабляющий» удар, башмак на шею и ствол в затылок.

Всего за две минуты с самой боевой бригадой «Консорциума» было покончено. Из подъезда вывели Татарина, Битка и Ляха. У всех были в кровь разбиты физиономии.

— Этих трех к нам! — скомандовал здоровенный мужик в расстегнутой, несмотря на мороз, куртке.

Спецназовцы не церемонясь затолкали их в «рафик». Шофер бросил на снег окурок и сплюнул. Микроавтобус неторопливо пополз к выезду со двора.

— А этих в отделение!

Рината с его командой и Белым погрузили в невесть откуда взявшийся милицейский «уазик».

— Не бойсь, пацаны, — проскрипел Ринат. — Ничего они нам не сделают. Через три часа отпустят!

Двор опустел. Фокин подозвал стоящих в стороне Сомова и Гарянина.

— Пойдем, сделаем свою работу.

* * *

На завтрак Маша приготовила омлет. У Макса не было аппетита, да и вообще он не любил яиц. Зато Веретнев с аппетитом умял две порции. Когда пили кофе, раздался длинный звонок в прихожей. Макс поднялся.

— Сидите, я открою.

Веретнев поднялся, сунул руку в карман.

Звонок не умолкал. Подойдя к двери, Макс громко спросил:

— Кто там?

Звонок захлебнулся и смолк.

— Открывайте! Федеральная служба безопасности, — донесся снаружи жесткий голос.