Настоящее имя

Постепенно лимузины разъехались, зато прибыли несколько известных в Москве адвокатов, которые потребовали пропустить их на участок. Бойцы их не пропустили, но вызвали Фокина, который предложил им приехать в следственный комитет, где Атаманову будет предъявлено постановление о задержании с последующим допросом.

Перевозили задержанного тоже с повышенными предосторожностями: Фокин приковал его наручниками к себе и Гарянину, все втроем уселись на заднее сиденье «волги», рядом с водителем посадили автоматчика. Машины со спецназовцами шли впереди и сзади, когда какой-то джип попытался вклиниться в колонну, из «волги» раздалась короткая очередь, вздыбившая фонтанчики грязи под колесами нарушителя и он поспешно ретировался.

В Управлении Фокин предъявил Атаманову протокол задержания, пригласил седовласого Пивника — самого модного и дорогого адвоката столицы и попытался допросить задержанного. Но тот отвечать на вопросы отказался.

— Сейчас я пойду домой, а вы завтра вылетите с работы! — раздраженно сказал он. — Надо соображать — с кем можно шутить, а с кем нет!

Но домой он не пошел, а отправился в камеру, чем был очень обескуражен. Да и Пивник только развел руками:

— Как вы могли это сделать? Вся Москва на ушах стоит! Таких арестов ещё не было!

— Все по закону! — с явным удовлетворением сказал Фокин.

Позже, когда он сортировал изъятые документы, в кабинет зашел Ершинский. Обычно он не задерживался до позднего вечера и уж точно не ходил по кабинетам, предпочитая вызывать подчиненных к себе.

— Как дела, Сергей Юрьевич? — доброжелательно спросил он и принужденно улыбнулся. — Тут у меня уже телефон расплавился — кто только не звонил! Но я всем отвечаю: дело у следователя, а он действует в соответствии с законом…

Фокин представил, как реагируют высокопоставленные ходатаи на такое разъяснение и тоже улыбнулся. В этой ситуации никто ничего не может сделать. Потому что надавить на личного следователя Президента нельзя. Правда, его можно убить…

Глава 5 Операция «Доверие»

— В жизни бывает так, что решение очень важного вопроса зависит от одного-единственного человека, — Яскевич сделал неопределенный жест.

— Для нас это, в известной степени непривычно, потому что роль отдельной личности традиционно принижалась и приносилась в жертву значимости коллектива. «Общественное выше личного!» — помните? Хотя и у нас были случаи, когда бессоница одного заставляла бодрствовать по ночам всю страну…

Макс вежливо улыбнулся.

— Но это скорей исключение, которое подтверждает правило. Любое ответственное решение традиционно принималось коллективно, либо после бесконечных согласований и утверждений.

Максу хотелось зевнуть, он стиснул зубы и с трудом удержался. Неужели ради этой лекции его выдернули из дома в восемь утра? Вряд ли!

— В странах западной демократии отношение к личности другое, невозмутимо продолжал Яскевич. — Там с малых лет поощряется индивидуальность и каждому внушается мысль о самостоятельности и самодостаточности. Потому рядовой полицейский считает возможным оштрафовать принцессу за превышение скорости! Кстати, ей это не помогло…

Он сделал паузу и Макс был вынужден кивнуть, давая понять, что понимает, о чем идет речь.

— И человек, назначенный на должность, позволяющую принимать решения, принимает их сам, исходя из собственных представлений о справедливости, добре и зле, похвальном и постыдном. Сейчас столь важный вопрос, как получение Россией кредитов, уперся в эксперта МВФ Линсея Джонсона.

Макс не удержался и зевнул. Чтобы сгладить впечатление, он тут же сказал:

— Про Джонсона с утра до вечера твердят по радио и телевизору, о нем пишут все газеты. Такое впечатление, что он господь Бог и от него зависит: жить нам, или погибнуть! Хотя все знают, что кредиты исчезают неизвестно куда и до простых граждан не доходит ни цента!

Яскевич пожал плечами.

— Есть бюджет отдельной семьи, а есть макроэкономика. Понятно, что кредиты не предназначены для поддержки конкретной семьи. Кстати, сейчас и перед ФСБ и перед МВД поставлена задача предотвратить расхищение поступающих траншей. Но дело не в этом, Максим Витальевич, мы отклонились от темы…

Начальник Западно-Европейского сектора встал, обошел стол и сел в кресло рядом с Максом. Столь нехитрый прием позволял перейти с уровня служебных взаимоотношений на дружеское общение и тем самым создать атмосферу доверительности. Эту же цель преследовало обращение по имени-отчеству и оспользование объединяющего местоимения «мы».

— Это по моей вине, Станислав Владимирович! — «покаялся» Макс, который тоже изучал оперативную психологию.

— Так вот, перед нами поставлена задача, — Яскевич многозначительно поднял палец к потолку, хотя над его кабинетом находились Африканский сектор, этажом выше — подразделение радиоперехвата, ещё выше — небо с Господом Богом и никто из этих вышерасположенных субъектов никаких задач Западно-Европейскому сектору, естественно, не ставил.