Настоящее в будущем (СИ)

Она прерывисто нервно заплакала, а он крепче сжал её плечи, стараясь унять дрожь. Она неловко, осторожно обхватила его руками, стараясь не давить на больные места.

— Ты говорил мне, что я не никто, — немного успокоившись, продолжила Белль. — Ты говорил, что не оставишь меня. И почему я чувствую себя никем? Почему? Кто я для тебя?

В этом простом ряде вопросов не было и намека на вопрос. По существу, это был ряд утверждений, которые разрывали ему сердце. Он желал ей счастья, а в итоге делал её несчастной. Мог ли он дать ей то, в чём она нуждалась? Наверное, мог.

Голд встал, превозмогая боль и освобождаясь от рук Белль, пытавшихся удержать его. Он пошёл в ванную, где было зеркало, ожидая, что она последует за ним.

— Какого чёрта ты творишь? — бессильно и раздражённо спросила Белль. — Вернись.

Вместо этого он взял её за плечи и развернул к зеркалу. Она смотрела на своё отражение, на своё бледное лицо, на глаза, покрасневшие от слёз, и словно впервые видела себя.

— Смотри, — кашлянул Голд. — Вот кто ты для меня.

— Не понимаю.

— Ты это ты, — он не совсем соображал, что говорит, но говорил правду, от чистого сердца. — Ты для меня просто ты. Это лицо женщины, которую я люблю. Твоё лицо. Каким бы оно ни было. Каким бы оно ни стало. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я ничего не требую от тебя. Я вижу тебя…

— Стой, — нервно прервала его Белль. — Повтори.

— Что люблю тебя?

— Нет. Другое. Последнее… — её голос сорвался.

Белль будто на мгновение провалилась в свой персональный ад.

— Я вижу тебя, — повторил Голд, обнял её сзади и положил свою голову ей на плечо, снова прошептав на ушко. — Я вижу тебя.

Белль закрыла глаза и замедлила дыхание. Нельзя было сказать, что она чувствует. Он же ощутил, как возвращается боль. В глазах потемнело. Он покачнулся, но удержался за стену. Белль подхватила его и помогла лечь на диван.

— Позволь мне что-нибудь сделать, — попросила Белль. — Что мне сделать?

— Просто не уходи, — слабо улыбнулся Голд.

Она легла рядом, нежно обняла его, прошептала что-то ласковое, а что, он не разобрал. Он ощущал её близость, согревался теплом её тела и медленно погружался в сон, убаюканный размеренным ритмом её сердца. Теперь спать было можно. Теперь был кто-то, кто мог его вернуть.

***

Когда все, кто мог помешать им, ушли, Адам и Альберт закрылись в мастерской, чтобы воплатить свой план в жизнь. Действовать нужно было быстро. Альберт нарезал композит, а Адам, уже справившись со своей половиной, готовил маячки.

— Пять сантиметров в толщину, — распоряжался Адам. — Ни больше, ни меньше.

— Маячки. Радиоволны, — уныло сказала Альберт. — Очень примитивно.

— Не беспокойся. Я настрою их на свободную частоту.

— Есть вероятность, что их сможет детонировать нечто ещё? Другой сигнал? — запаниковал Альберт. — Откуда ты знаешь, что выбрал нужную частоту?

— Не говори ерунды! — огрызнулся Адам. — Конечно, знаю. Да и сигнал сложный. Что так вдруг? Задний ход дал? Я и так делаю невозможное за короткое время!

О том, что скорость Адама в подрыве зданий даже приблизительно не сравнима со скоростью настоящих подрывников, Альберт промолчал.

— Извини, — буркнул Альберт. — Просто одно дело рассчитывать это на бумаге, и совершенно другое — делать.

— Да, — согласился Адам. — Знаешь, мы просто установим взрывчатку, а маячки — потом, когда действительно будет необходимо. Так будет спокойнее.

Альберт кивнул и задумался. Как и что могло его заставить участвовать в этом? Да не просто участвовать, а фактически придумать и организовать. Адам тем временем развернул карту и показал места, которые нужно было заминировать.

— Подвал сложится, как карточный домик, — сказал Адам. — Ты говоришь, что план дома неточен. Где Альберт? Альберт?

Альберт откликнулся не сразу, но откликнулся, дав понять, что всё слышал.

— А? Да-да, — включился Альберт. — Западное крыло. Вот эта стена смещена на целых два с половиной метра. Эта часть дома как бы сплющена.

— Мы можем всё свернуть, — предложил Адам, обеспокоенно глядя на брата.

— Нет, не можем. Это странно, но сейчас я как никогда уверен, что мы должны сделать это, — твёрдо сказал Альберт. — Маячки действительно потом. Только взрывчатку не размазывай слишком высоко.

— Проложим по низу, — улыбнулся Адам. — Ал, как тебе вообще в голову такое пришло?

— Прочитал кое-что месяц назад, — пожал плечами Альберт. — На днях украл пару книг из библиотеки. Про террористов. И войны в Африке. Там описаны похожие случаи.

— Ты настоящий террорист, Альберт!

— Спасибо.

— Это не комплимент…

Они засмеялись. Альберт заметил, что не может смеяться искренне.

— Правда, Адам, — сказал Альберт. — Спасибо.

— Не за что.

— Есть за что! Я рад, что ты такой у меня есть.

— О нет… — шутливо сказал Адам. — Только не признавайся мне в любви. Прибереги для мамы, котёнок.

— Эй! Она больше так меня не зовёт! — притворно разозлился Альберт.

Но она звала, пусть и редко, когда никто не мог слышать. Он подумал о ней с нежностью.

— Я всё равно не забуду этого, котёнок, — подначивал Адам.

— Ну всё! Хватит!