Настоящее в будущем (СИ)

Наконец дверь открылась, и Коль бросилась в успокоительные объятия отца, пока Белль заставляла сотрудника зоопарка окончательно принять свою капитуляцию, но винила мама только себя.

Потом она довольно крепко обняла дочь и отчетливо сказала:

— Больше никогда так не делай! Слышишь меня!

— Не буду, — пискнула пристыженная Коль и добавила, глядя ей в глаза: — Я обещаю.

И потом она не раз нарушала это обещание, но сегодня ей так поступать не хотелось, а потому, сбегая через окно в комнате Нила Нолана, Коль застыла на несколько минут, ожидая, что Белль быстро её хватится и поднимется сюда. Так и получилось.

— Не удерживай меня, — спокойно сказала она, завидев маму. — Я всё равно уйду.

Мама ничего не ответила, только смотрела на неё несчастными глазами, умоляя остаться, но принимала своё бессилие.

— Мне жаль, — повинилась Коль. — Иначе я не могу. Пока, мам.

Белль ничего не говорила, а после этих слов и вовсе отвернулась, как бы закрывая глаза на происходящее. Коль вдруг ужасно захотелось остаться, но ненависть к закрытым дверям побеждала всё. Она сбросила оружие вниз и прыгнула следом.

***

Роланд и Генри сражались с монстрами справа от дома. Роланд не знал, сколько их было с другой стороны, но они встретили десятка три, и они лезли ещё, как муравьи из трухлявого пня. Сражение захватывало дух. Главное было не боятся и не взращивать в душе чувство превосходства над неразумным врагом. Численность помогла, но ещё сильнее этому поспособствовало ранение, глубокий порез на плече. Рану жутко жгло, кровь, липкая и противная, остывающая на ветру, стекала по руке. Зажав рану, он продолжал поединок и был уже внимательнее. Он надеялся, что этой пролитой крови достаточно с них на сегодня, но ошибся.

Генри, которого он старался оберегать в бою, унесло новой волной упырей, и за пару минут он получил два серьёзных ранения: одно — в ногу, другое — в бок. Генри упал на землю, сдавленно крича и сжимаясь от боли.

— Генри! — заорал Роланд и бросился на выручку другу.

В порыве ярости он уничтожил многих, помог Генри встать и начал пробиваться к конюшне.

— Давай, Генри… Держись за меня.

Лучшего места для укрытия было не найти. Роланд устроил друга на куче сена, отбился от последней стайки и закрылся изнутри. Когда он осматривал и перевязывал раны лоскутами своей разорванной рубашки, Генри одновременно и плакал и смеялся.

— Я не должен быть здесь, — сообщил Генри. — Я не должен здесь быть.

— Это точно, — согласился Роланд. — Не должен.

— Но я рад, что я здесь, — вдруг успокоился Генри и с усилием вздохнул. — Пусть даже это конец для меня.

— Не говори глупости. Ты не умрёшь.

В этом Роланд не был уверен: раны Генри выглядели плохо, а в конюшню уже ломились неприятели. Он сомневался и в том, что выживет сам.

***

Эмма вспоминала один день. Она рано пришла на работу и разбиралась с бумагами, дописывала отчёты, корректировала несостыковки, чтобы отправить доклад вышестоящим управленцам в столице штата. Вскоре к ней присоединился Дэвид и принёс кофе. Эмма давно не видела его таким отдохнувшим и веселым, как в то утро.

— С утра пораньше на посту? — со светлой улыбкой спросил Дэвид.

— Да. Что-то вроде того…

— Опять снились кошмары? — спросил отец и немного погрустнел при виде её печального лица.

На тот момент прошло около года со времени похищения, и Эмма всё ещё приходила в себя.

— Нет, не это. Точнее, не только это, — она неуверенно улыбнулась. — У нас с Киллианом будет ребёнок.

— Поздравляю! — просиял Дэвид, присаживаясь рядом. — Ты рада?

— И рада, и нет, — призналась Эмма. — Так странно… Мы много лет пытались, но не выходило, а сейчас, когда я перестала на это рассчитывать… Вот… И я уже не уверена, что хочу этого ребенка. Быть может, я очень плохая мать, что так думаю, но всё в душе сжимается, когда я представляю, что впущу его в такой мир…

— Ты была бы плохой матерью, если бы так не думала, особенно после того, что ты пережила, — успокоил Дэвид. — Но знаешь, если думать только о плохом, то зачем вообще жить? А жизнь всё же прекрасна. Тогда я ведь едва не лишился дочери и внука, а сейчас просто радуюсь, что всё обошлось. А как Киллиан?

Киллиан был более чем счастлив и радовал этим Эмму.

— Его энтузиазм меня поддерживает.

— Добавь к этому и мой, — улыбался Дэвид. — Ты ничего не потеряешь, только приобретёшь. Всё будет просто замечательно. Иди ко мне, моя Эмма.

Она спряталась в его объятиях от целого мира, а теперь его не было. И некому было сказать ей, что всё будет замечательно.

Пока она гнала лошадь к краю города, в сторону Пайн-роуд, ей пришлось проехать и через сам город, лично лицезрея всеобщее безумие. Многие вступили в бой, но были и те, кто под шумок мародерствовал. Эмма хотела выбраться отсюда как можно скорее, но её остановил детский плач. Маленькая светловолосая девочка звала маму, стараясь спрятаться от серых монстров, которые из-за этого её и заметили. Одного Эмма убила, не слезая с лошади, двух других — уже спешившись. Она подхватила девочку на руки, на минутку вспомнив свою девочку, и чуть не расплакалась от мысли, что Киллиан не успеет.