Настоящее в будущем (СИ)

И она действительно добралась за пятнадцать минут, и за эти пятнадцать минут несколько раз прокляла Адама с его щедростью. Всё, что он делал под себя, не годилось для обычного человека. Так было и с этим скейтом, который за минуту разгонялся до 50 км/ч. Пролетая вниз по улице в сторону фермы Ноланов, она думала только о том, как будет останавливаться. К счастью, обошлось без приключений, кроме, пожалуй, парочки раз, когда водители обозвали её психопаткой. На подходе к ферме Ноланов браслет дружбы засветился, и Коль последовала за его усиливающимся мерцанием в старый гнилой сарай. Она брезгливо толкнула дверь и заглянула внутрь.

Робин сидела на ящике посреди нескольких рядов удобренных грядок и курила травку. Коль толкнула скейт, и Робин небрежно остановила его ногой.

— Ты опоздала, — с притворной строгостью сказала подруга. — Что ты скажешь в своё оправдание?

— Что волшебники не опаздывают, — Коль скрестила рука на груди. — Особенно к другим, сильно обкуренным волшебникам!

— Ай-ай! Боюсь! Полиция нравов Сторибрука!

— Здравствуй, Робин, — смягчилась Коль.

— Здравствуй, лапочка моя, — в свою очередь смягчилась Робин. — Иди пожалею.

Они обнялись.

— Что это? — спросила Коль, оглядевшись вокруг. — Только не говори, что поле конопли.

Ну почему сараи на фермах такие большие?

— Оно самое, — Робин затянулась и захихикала.

— А свет?

— Ложная крыша.

— А Ноланы?

— Не найдут, даже если их носом ткнуть.

— А Нил?

— А Нил в доле, — Робин выдохнула дым. — Половина его. Он же позаботится и об Эмме. Эмма тут, кстати.

— Ну класс, — Коль рухнула на соседний ящик. — Теперь меня ещё и на траве поймают. Спасибо.

— Никто тебя не поймает. Забей, — отмахнулась Робин. — Им не до этого. Шериф Нолан пропал.

У Коль всё сжалось внутри. Она пока не знала, как стоит расценивать эту новость и имело ли это отношение к Синдальту.

— У меня для тебя ещё пара новостей, — улыбнулась Робин. — Хочешь косячок?

— Нет, — поморщилась Коль.

— Ну ладно, — фыркнула Робин. — Я усовершенствовала песок. Он теперь может принимать различные формы. Поиграемся, когда докурю.

— Потому что главный недостаток остался?

— Да.

— А вторая новость?

— Генри сделал твоего папашку прадедом, — рассмеялась Робин. — Обзавёлся сынишкой.

— Что? — обалдела Коль. — Почему я этого не помню?

— Потому что он никому не сказал, а теперь сам не помнит.

— А откуда известно? Где он сам?

— Генри едет в Сторибрук, — сказала Робин, докуривая. — Вчера позвонил Роланду и плакался. Он даже не спросил, как зовут его сына. Я бы спросила, чтобы хотя бы память вернуть. Неплохой такой стимул…

— А где Роланд? — поинтересовалась Коль, немного устыдившаяся, что до этой минуты не вспоминала о нём.

— Пока живет в доме Реджины, — Робин начала подниматься. — Пошли отсюда. Мало ли.

Коль охотно согласилась. Робин наступила на скейт и упала бы, если бы Коль не успела ее поймать.

***

Расставшись с Коль, Адам поднялся в свою комнату и сел перед компьютером. Он взял в руки блокнот и карандаш, начал придумывать себе задачи и писал к ним формулы, выставляя разные параметры, мысленно размещая объекты в системе координат. Это его успокаивало, когда хотелось забыть нечто неприятное. Адам очень любил свою семью, а потому мечтал об отъезде. Он мечтал о том, что однажды они уедут и заживут иной счастливой жизнью, той, что была в Нью-Йорке. Воспоминания о той прошлой жизни подкармливали его мечту и мешали ему строить отношения с обитателями магического городка. Магию он особенно недолюбливал, хотя сам был магом и нередко пользовался своим даром. Магия была чересчур нестабильна, чересчур непонятна, и не было никакой формулы, способной до мелочей рассчитать все последствия того или иного заклинания.

— Видеозвонок от Келли Винтер, — четко сказала Siri, старой шестнадцатой версии.

Келли Винтер… Она, по сути, была единственным другом Адама и жила в Нью-Йорке. Маленькая кудрявая блондинка с большими серо-голубыми глазищами и с постоянно надвинутой на затылок кепкой. Она немного напоминала лисичку-феника, особенно когда жестоко подшучивала, сузив глаза и обнажив белые острые белые зубки. Келли было четырнадцать, как и ему, и она увлекалась тем же, чем и он, но была во много раз круче. Например, она, как бог, каталась на скейте. Адам был неплох, но она была просто великолепна, будто приклеивалась к доске. И не так давно она подтвердила своё мастерство, перелетев с одного небоскреба на другой.

— Привет, Адам, — раздался нежный тоненький голосок совершенно не нежной девушки. — Чего загрустил?

— Так, — переборол себя Адам. — Ничего. Семейные обстоятельства.

— Ох, уж эти семейные обстоятельства, — вздохнула Келли. — Меня увозят до десятого июля в Йеллоустоун. Будем жить, как дикари. Так что я тут прощаюсь, типа.

— О, мне жаль, — Адам действительно расстроился. — Это ужасно. Твоё наказание долго ещё будет длиться?

— Да, — кивнула она, — а потом его продлят, когда узнают, что я завалила английский и математику.

— Ты рассчитала такой прыжок и завалила математику?! — воскликнул Адам. — Как так?!