Настоящее время

Одноэтажное сооружение оказалось торговыми рядами, невесть как сумевшими прорасти на части двора жилого дома. Ёлка, у которой микрорайонские праздновали, стояла теперь на пятачке перед входом в это царство изобилия «за ваши деньги». Невзирая на ранний для первого января час, когда гуляющие всю ночь успели разойтись, а уже выспавшиеся новогодние «жаворонки» не ощущали жгучего желания и настроения выходить в печальный постпраздничный город, иллюминация повсюду горела, переливалась и подмигивала. Казалось- персонально Степану Парамоновичу. Тот опустил голову, сцепил руки за спиной и будто задумавшись о чем-то непростом, пошагал дальше.

С трудом держащийся на ногах доктор беспрестанно тряс головой и растирал уши, успешно пытаясь не заснуть. О том, сколько часов на ногах, он старался не думать, деваться всё одно некуда. Ехавшая ему на смену к двум ночи Куклина до больницы так и не добралась, выброшенная со скользкой дороги двумя летящими, бешено вращающимися автомобилями. Неадекватные от выпитого водители, один из которых набрался под завязку в гостях, второй- кочуя из бара в следующий, везде принимая за «Новое счастье» «обрели друг друга» и подобно страшному кегельбану вышибали до полной своей остановки имевших несчастье оказаться в месте их «встречи». По счастливой ли случайности, или боженька успел, таки, вмешаться в последний момент, но не оказалось не только погибших, а и серьезно пострадавших. Куклина же была заклинена в машине и отказавшись от освобождения в пользу более серьезных случаев, несколько часов провела в придорожном сугробе. И только после вскрытия авто поняла, что передвигаться самостоятельно получается с большим трудом…

Доктор сначала вдохнул кислороду сам, после чего прижал маску к лицу молодого парня…и начал падать, будто желая присесть… Пожилая невысокая сестра успела подхватить его за подмышки, но удержать центнер с гаком сил не хватило, и они вместе повалились па пол. Что-то зазвенело, разбиваясь, рядом.

Время шло, понемногу улицы прорастали деловито шагающими по неотложным праздничным делам нетрезвыми взрослыми и шумной, носящейся туда-сюда, и то и дело шарахающей петардами, фейерверками и обычными хлопушками, детворой. Взрослые зашвыривали подальше в сугроб опустошенные на ходу бутылки и баночки, щелчком пальца отправляли мимо урн окурки, обрывки вскрытых сигаретных пачек. Разнокалиберные дети оставляли после своих огненных забав раскуроченные трубки, коробочки, палочки, воткнутые в снег… В ушах Аудитора давно звенело от грохота, ближнего, дальнего, повсеместного… Он остановился, снова огляделся, зажмурился и помотал головой. Постоял немного и круто развернувшись отправился назад. Настроения гулять по городу паче чаяния так и не появилось, и захотелось привычно укрыться дома от всего разом. В обратном направлении шагалось Калашникову легче и быстрей.

Иззубренный ключ, заранее на ощупь найденный и за кольцо надетый на палец привычно вошел в замок. Тяжелая дверь легко открылась, впустив хозяина во всегда полутемный коридор, и лязгнув защелкой замка захлопнулась у него за спиной. Сверху по лестнице, шаркая подошвами и покашливая, спускалась троица традиционно нетрезвых типов из числа людей, кои не угодили всему дому и которым никто из жильцов не указ.

Часы до проводов старого и встречи нового года. Время незадолго до закрытия торговых центров- самое время «Ху» для некоторых категорий граждан. Не исключительно тех, кто, заработавшись не сумел выбрать подарки, не только людей, кто по пути домой решил пройти по ближнему ТэЦэ на всякий случай. Немало типов, чьё нахождение здесь целей никаких, казалось бы, не преследует, но… Группка развязной молодежи, то скачущей друг от друга, задевая прохожих, то встающих толпой посреди прохода на пути посетителей на замечания в свой адрес реагировали мало. А если и соизволяли отозваться, только грубо и с угрозами. Высказавший претензию если и был удовлетворён, единственно перед своей совестью, и то не до конца по причине нежелания накануне праздника портить внешний вид и настроение. А стадо продолжало развлекаться порой на глазах полиции. Ведь трогать-то они никого не трогают, да и сами первыми придираться не спешат.

Быстрый и ловко лавирующий в потоке спешащих парень со спортивной сумкой направлялся в сторону одного из выходов, когда едва не под ноги ему приземлилась модная вязаная шапочка. Пытаясь не наступить, он шагнул в сторону и ощутимо жестко задел плечом метнувшегося за своим добром, не желающего никого замечать и осознавать, что он не один, молодого человека. Тот растянулся на полу.

–Обезьяна, – заверещал он снизу: – Борзый, . ля? -Парень приостановился ответить: –Клоун, ты не сам ли кинулся, как на буфет?

А дружки поднимающегося уже обступали Серёгу и несколько рук крепко прихватило куртку. Может и имелась возможность кончить дело миром, но одна сторона не любила оказываться без вины виноватой по жизни, другая же и вовсе в усиленном составе не боялась ни бога, ни черта. И карусель закрутилась…