Настоящие деньги

— М-да… Мне кажется, я даже знаю имена этих ваших ускорителей. Мерзавцы!

Но самым печальным известием для Валентина Петровича, безусловно, стала информация о гибели Пахома. Вроде бы совсем недавно, какой-то час назад, он разговаривал с ним по телефону, предупреждал, чтобы тот был поаккуратнее…

Плохо предупреждал, выходит?

Правда, в первую секунду, как только эта ужасная новость дошла до бывшего вице-премьера, он не особо и расстроился. Мысленно он уже пребывал за границей, слушал шум прибоя не берегу живописного зеленого острова. Места старым друзьям там, естественно, не было. Только прекрасным нимфам дозволено было в тех мечтах Валентина Петровича ласкать его взор.

Однако, оставив мостик и оказавшись в автомобиле, Чеботаревский вдруг почувствовал, как к горлу подступил ком. Хотелось… — нет, не заплакать! — а взвыть волком, разрыдаться во весь голос. Только теперь Валентин Петрович осознал, что с уходом Пахома он осиротел — в прямом смысле этого слова. Не с кем теперь посоветоваться, некому довериться…

— Едем? — вернул его к действительности голос водителя.

Чеботаревский, затуманенными глазами взглянув на него, запел:

Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Кондуктор, нажми на тормоза!
Я к маменьке родной, с последним приветом…

— Что с вами, Валентин Петрович? — озабоченно спросил Санта, дотронувшись до плеча бывшего вице-премьера.

— А? Со мной? Нет, ничего… Со мной все нормально, — попытался взять себя в руки Чеботаревский. И обратился к водителю: — Понял? Не гони. Тихонечко, тихонечко езжай. Чапай думать будет.

— Кто будет думать? — не понял водитель.

— Не важно… Езжай…

Машина тронулась и начала медленно набирать ход. Впереди показался выезд на свободное Ленинградское шоссе — пробку на нем им все же удалось благополучно объехать. И теперь водителю, очевидно, было не просто сдерживать сотни лошадиных копыт, нетерпеливо бьющих изнутри по широкому капоту автомобиля. Но Валентин Петрович ничего этого не слышал и не видел. Он вновь отрешился от реальности, пытаясь включить форсаж для собственных мозгов. Нужно было искать какой-то выход из сложившейся ситуации.

Но какой?

Насколько он понял, в бойне на Каширке уцелели его охранник Вадим и «подсадная уточка» Эллис. Причем не просто уцелели, а благополучно покинули место перестрелки. Только телефона Вадима, своего охранника, он не знал, потому как считал, что забивать собственную голову, как и память своего мобильного телефона, номерами всяких служанок да охранников не стоит; Эллис же, прилетевшая из Швейцарии, возможно, вообще не успела обзавестись сим-картой какого-нибудь российского телефонного оператора. Как вот теперь связываться с ними?

Правда, еще у него есть Санта… Но можно ли доверять тому так же, как Пахому? Кто знает, может, в его голове до сих пор живет обида за тот давний инцидент возле фотомастерской Кранца? Недаром он сейчас с таким нехорошим прищуром глаз прокомментировал снимок в газете!

Нет, Санта на роль спасителя не тянет…

Тупик? Нет! Нет и нет! — билось в мозгах бывшего вице-премьера. Все равно, какой-то выход должен быть. Должен! Просто нужно как следует поразмыслить, осмотреться…

Да только, увы, времени на это уже почти не осталось! Проехали МКАД. Выехали на Ленинградский проспект. Еще немного, и они окажутся в центре. А там — Тверской бульвар, Арбат… Единственное, нужно было сделать небольшой крюк — на Большую Никитскую. Там следовало забрать одного проверенного нотариуса, дабы тот официально зафиксировал факт передачи Вакарисом части акций своего банка. Вроде бы мелочь. Но у Чеботаревского уже появилось еще одно нехорошее предчувствие, что даже этого сделать он не успеет. Наверное, это было предчувствием ловушки!

«Эх, — продолжал ломать голову он, — нужен какой-нибудь нестандартный ход… Такой, чего противник от меня никак не ожидает!» И вот тут-то Чеботаревский впервые задумался о том, а чего вообще в данный момент от него ожидают Близнецы? Какой из его шагов пытаются предвосхитить?

За прошедший с момента гибели Пахома и Бороды час с небольшим, несмотря на вечернее время, суметь поднять на ноги все ГУВД — это дорогого стоит! И что же, все это ради того, дабы организовать засаду в его загородном доме и паре любимых ресторанчиков? Нет, что-то тут не так! Если в Москве введен какой-нибудь план «Перехват», его машину давно бы уже вычислили и остановили…

Валентин Петрович резко обернулся.

— Что? — слегка опешив, спросил Санта, видно подумав, что Чеботаревский вдруг решился сказать ему нечто важное.

Но Валентин Петрович разочаровал его:

— Санта, ну-ка посмотри назад, приглядись, никто за нами не едет?

Санта послушно исполнил просьбу. И тут подал голос водитель:

— Еще от кольцевой на хвост нам серая «Мазда» села.

— А что же молчишь? — прикрикнул на него Чеботаревский.

— А не мое это дело — говорить, — произнес тот свою коронную фразу.