Настоящие индейцы

Катер нацелился на поле у царского шатра. А из шатра наконец выступили хозяева — судя по всему, царь, несколько старейшин и около трех десятков гвардейцев. Царь протестовал на трон, свита заняла места соответственно протоколу.

Катер сел. Из него выбралось что-то около полутора десятков мужчин во всем шотландском великолепии — килты, боннеты и непременная волынка. Шотландцев возглавлял очень рослый и очень мощный мужчина.

Такой знакомый, что я едва удерживала непрошеную улыбку.

У него же были неприятности. Но он все равно прилетел.

Шотландцы выстроились и деловито зашагали к царю. Когда между ними оставалось около двадцати метров, царь встал и что-то объявил.

— Сказал, прибыл великий воин, — перевел Кер. — Он действительно великий воин?

Макс кашлянул.

— Как тебе сказать? Для своих лет он, наверное, лучший. Но с людьми постарше, боюсь, ему тягаться рано. Опыта не хватит, жизненной мудрости.

Волынка исполнила нечто особенно зубодробительное. Наверное, полагающееся к случаю. Царь резко выкрикнул несколько слов. Свитские вывели на поле большую кобылу, почти красную, и явно не объезженную.

— Это обычай, — пояснил Кер. — Когда приходит чужак и хочет, чтобы его уважали, ему дают испытание как вождю. Он должен подчинить кобылу и победить в поединке. Тогда любой вождь, и вельможа, и царь могут посадить его за стол рядом с собой, и никто не смеет оскорбить такого гостя. А если не выдержит, его сделают рабом.

— И насколько эти испытания серьезны? — обеспокоилась Дженни.

— Не-ет, не очень, — утешил Кер. — Потому что чужак не будет вождем, это все знают. И вообще таких чужаков вожди сами приглашают. Кобылу объезжают загодя, а поединок — он ритуальный. По два удара оружием, потом клинки бросают наземь и борются на руках.

— Ха, — обрадовался Макс, — на руках — это Маккинби умеет. Здоров как медведь.

— Да это неважно, потому что в ритуальном поединке все знают загодя, кто должен победить. Но нужно, чтобы гость почтил наши обычаи, тогда все будут довольны.

На поле тем временем случилась накладка. Кобыла чего-то испугалась и принялась бить задом. А когда Август направился к ней, она попыталась заехать копытом ему в лоб.

— Дело худо — кобыла необъезженная, — вдруг сказал Тан. — Молодая, седла не знает. Их долго приучают. Сначала два месяца ставят в станок и надевают седло. Потом начинают выводить под седлом, но без седока. Потом в станке на нее садится ездок. Только потом можно на улице. Худо как. Совсем неученая.

На поле тем временем Август увернулся от очередного пинка копытом и все-таки подобрался вплотную к кобыле. Сумел схватить ее за рог, кобыла дернула головой, но Август тянул ее к земле. Она билась, человек пугал ее, она защищалась, а человеку надо было победить. Потом она прянула в сторону, и я даже не уловила это движение — а Август уже был на ее спине. И держал одной рукой за рог, другой взял на захват под челюстью. И ногами обхватил так, что даже с расстояния было видно, как взбугрились мышцы.

— Что он делает? — спрашивала Дженни. — Что он там делает?

— По-моему, он пытается эту скотину придушить, — сказал Макс. — Бесполезно, но чего не сделаешь от отчаяния?

— Нет, можно, — поправил Тан. — Только задушить до конца трудно. Можно прижать так, что кобыла уснет. А если жеребчик, то можно и задушить, они слабые.

Кобыла прянула вправо, влево, потом застыла, широко расставив ноги. Еще один рывок, и стало заметно, что она теряет силы. А потом она просто упала на колени. И только тогда человек отпустил ее. Слез, ему подали какое-то лакомство, кобыла взяла. Он погладил ее по морде, потрепал по шее, хлопнул по спине. Кобыла все стерпела.

— Надо же, — только и сказал Кер. — Подчинил. Давно я не видывал, чтобы неученую кобылу с одного раза подчинили. Наверное, действительно настоящий вождь. Кобылы чуют, кто настоящий, а кто просто так. Зря царь сделал все взаправду. Такой гость может и с ним потягаться.

— В этом даже и не сомневайся, — ощерился Макс, — еще как может. Уж я-то знаю. Что там по плану, поединок? Ща будет смех, потому что у Маккинби никогда нет при себе холодного оружия. Да он им толком и не владеет. Хотя если случайно попадет по тебе, мало не покажется.

На поле уже вышел индеец-соперник. Настолько громадный, что Август на его фоне казался стройным и отнюдь не великаном. Индеец издавал кличи и потрясал алебардой, которая весила, сдается, сравнимо со мной. Август явно замялся, что-то сказал, ему ответили, тогда он махнул рукой свите.

И ему подали… двуручный меч.

— Та-ак, — Макс аж переполз на метр вперед, — а вот это вне плана. Сюрприз, похоже, будет не для Маккинби, а для его противника. Потому что сейчас выяснится, что это его фамильный клеймор, и хорошо наточенный.

— Клеймор, — меланхолично подтвердил Гай Верона. — Не знаю, насколько фамильный, но по форме — клеймор. Я немного разбираюсь в холодном оружии.

— Все-таки мужик с железкой — это всегда дико сексуально, — вздохнула Дженни.

— Особенно большой мужик с большой железкой, — уточнила я.

Макс одарил меня насмешливым взглядом из-под ресниц.