Настоящие индейцы

В тот день Макс не танцевал ни с кем. Его вообще не было на танцах – нас отпустили, дав мне три дня увольнительной. На медовый месяц.

Поздно ночью мы лежали в большой кровати в толком не обставленном доме – уже нашем доме. Я только что отправила заявление на смену фамилии. Мы решили, что самое время получше познакомиться друг с другом. Я не знала, сколько может стоить дом в Мадриде, но понимала, что дорого – на Земле нет дешевой недвижимости. Я осторожно упрекнула Макса, не слишком ли он расточителен. Он посмотрел на меня с недоумением и спросил: а что я вообще о нем знаю? Я перечислила. Он широко распахнул синие глазищи и потрясенно спросил – и вот с этим багажом знаний я пошла замуж?! Да, потому что люблю тебя, просто ответила я. Макс сгреб меня в охапку, уткнулся лицом в мои волосы и прошептал: «Делла, любимая, ты необыкновенная… я никогда, никогда не предам тебя…»

А потом он вывел на стену виртуальный монитор, вызвал свое досье и велел: «Читай». Я и прочитала. Мне хватило первой строки – Максимиллиан Альберт ван ден Берг, наследственный князь Сонно…

Господи, я вышла замуж за звездного принца.

Да, я та самая Золушка. Золушка из тактической разведки.

Макс очень торжественно надел мне на палец второе кольцо – перстень княгини Сонно, – накрыл мою кисть ладонью и сжал пальцы.

По выходу на учебу меня пригласил в свой кабинет Кид Тернер. Я еще накануне получила уведомление о смене фамилии, теперь я была Офелия ван ден Берг. Я почти летала от счастья, я безумно любила своего мужа. Кид Тернер расспросил меня, а потом сказал: «Делла, он сложный человек. Очень. К тому же намного старше тебя – на двенадцать лет. Я вижу, что он действительно любит тебя, и хочу верить, что вы будете счастливы. Но запомни: если тебе понадобится помощь или защита – ты всегда найдешь ее у меня».

И кто бы мог подумать, что через восемь месяцев, всего восемь месяцев я буду сидеть в том же кабинете, с мертвой душой, и говорить: «Мистер Тернер, я подала на развод. Пожалуйста, не давайте Максу пропуск для встреч со мной. Я не могу его видеть»…

Наши обеты распались. Мы не смогли прожить всю жизнь в радости и в горе.

Кончилась даже любовь.

А сейчас я стояла перед таким же зеркалом в другом, но тоже земном доме. На моем кителе мягко блестели капитанские нашивки, а на орденской планке – две малых Звезды. Я уже не сияла той наивной юностью, которая ослепила Макса девять лет назад. И ждала, когда за мной зайдет совсем другой звездный принц. С которым нет никакой любви, вот и хорошо, зато есть крепкая дружба. И пусть он не носит джедайский китель – у него есть килт.

Август явился точно вовремя и застал меня за излюбленным занятием беременных: положив руку на живот, я прислушивалась к тому, что происходит внутри. У него сразу переменилось лицо, став заинтересованно-смущенным.

– Шевелится? – уточнил он.

– Да ты что, рано еще.

– Я у доктора Оршана спросил, когда что. Он сказал, что уже может быть.

Я тихо улыбнулась. Август вел себя очень смешно. Он даже ходил к моему врачу с дурацкими вопросами на тему «ну и что мне теперь делать?» Погладила живот: там, в тепле и в темноте, растет человек. Покосилась на Августа и не смогла удержаться:

– А тебе не дам погладить! Гладить можно только отцам, в крайнем случае – законным мужьям. Вот женись, делай своего – и гладь сколько влезет, а этот – мой!

Август покраснел, кашлянул в кулак и отвернулся.

– Так заметно, да?

Я открыла рот – и закрыла.

– Я спросил у доктора Оршана – это вообще нормально, что мне интересно, как оно… словом, рассудком я все понимаю, что это неправильно… он сказал, что это часто бывает. Многие мужчины испытывают… я даже не знаю, это не любопытство… Он говорит, что вид беременной женщины вызывает инстинктивные реакции у любого психически здорового мужчины. Защищать, оберегать… Так задумала природа. В природе ведь самцы не всегда кормили именно своих детей, и, чтобы не терять потомство, природа так устроила, что мужчина реагирует на феромоны любой беременной, с которой живет в одной конуре… – Август нервно зевнул и сказал: – Вот черт.

– Ты просто подозреваешь, что тебя обманули, никакой аист не приносил тебя в клювике, а на самом деле ты вырос в животе у своей мамы, – сказала я уверенно, едва сдерживая смех.

Август не знал, куда провалиться.

– Что, действительно надо? – спросила я провокационным тоном.

– Наверное, да, – ответил он честно.

– Но для тебя же это сложно.

– Сам не знаю, что со мной происходит. Почему-то я больше не боюсь этого. Мне даже хочется… ну не знаю, испытать, что вообще чувствуешь при этом…

– Ладно. Разрешаю. Пользуйся, пока я добрая.

Августу было очень неловко. Он чувствовал себя извращенцем. Но и отказаться не мог. А я улыбалась, потому что наслаждалась этой невинной властью над большим и сильным мужчиной. Он встал за моей спиной, сзади просунул руку, обнимая меня за талию, и очень осторожно положил ладонь на живот. Положил и слегка погладил.