Настоящие индейцы

Катер нацелился на поле у царского шатра. А из шатра наконец выступили хозяева – судя по всему, царь, несколько старейшин и около трех десятков гвардейцев. Царь прошестовал на трон, свита заняла места соответственно протоколу.

Катер сел. Из него выбралось что-то около полутора десятков мужчин во всем шотландском великолепии – килты, боннеты и непременная волынка. Шотландцев возглавлял очень рослый и очень мощный мужчина.

Такой знакомый, что я едва удерживала непрошеную улыбку.

У него же были неприятности. Но он все равно прилетел.

Шотландцы выстроились и деловито зашагали к царю. Когда между ними оставалось около двадцати метров, царь встал и что-то объявил.

– Сказал, прибыл великий воин, – перевел Кер. – Он действительно великий воин?

Макс кашлянул.

– Как тебе сказать? Для своих лет он, наверное, лучший. Но с людьми постарше, боюсь, ему тягаться рано. Опыта не хватит, жизненной мудрости.

Волынка исполнила нечто особенно зубодробительное. Наверное, полагающееся к случаю. Царь резко выкрикнул несколько слов. Свитские вывели на поле большую кобылу, почти красную, и явно не объезженную.

– Это обычай, – пояснил Кер. – Когда приходит чужак и хочет, чтобы его уважали, ему дают испытание как вождю. Он должен подчинить кобылу и победить в поединке. Тогда любой вождь, и вельможа, и царь могут посадить его за стол рядом с собой, и никто не смеет оскорбить такого гостя. А если не выдержит, его сделают рабом.

– И насколько эти испытания серьезны? – обеспокоилась Дженни.

– Не-ет, не очень, – утешил Кер. – Потому что чужак не будет вождем, это все знают. И вообще таких чужаков вожди сами приглашают. Кобылу объезжают загодя, а поединок – он ритуальный. По два удара оружием, потом клинки бросают наземь и борются на руках.

– Ха, – обрадовался Макс, – на руках – это Маккинби умеет. Здоров как медведь.

– Да это неважно, потому что в ритуальном поединке все знают загодя, кто должен победить. Но нужно, чтобы гость почтил наши обычаи, тогда все будут довольны.

На поле тем временем случилась накладка. Кобыла чего-то испугалась и принялась бить задом. А когда Август направился к ней, она попыталась заехать копытом ему в лоб.

– Дело худо – кобыла необъезженная, – вдруг сказал Тан. – Молодая, седла не знает. Их долго приучают. Сначала два месяца ставят в станок и надевают седло. Потом начинают выводить под седлом, но без седока. Потом в станке на нее садится ездок. Только потом можно на улице. Худо как. Совсем неученая.

На поле тем временем Август увернулся от очередного пинка копытом и все-таки подобрался вплотную к кобыле. Сумел схватить ее за рог, кобыла дернула головой, но Август тянул ее к земле. Она билась, человек пугал ее, она защищалась, а человеку надо было победить. Потом она прянула в сторону, и я даже не уловила это движение – а Август уже был на ее спине. И держал одной рукой за рог, другой взял на захват под челюстью. И ногами обхватил так, что даже с расстояния было видно, как взбугрились мышцы.

– Что он делает? – спрашивала Дженни. – Что он там делает?

– По-моему, он пытается эту скотину придушить, – сказал Макс. – Бесполезно, но чего не сделаешь от отчаяния?

– Нет, можно, – поправил Тан. – Только задушить до конца трудно. Можно прижать так, что кобыла уснет. А если жеребчик, то можно и задушить, они слабые.

Кобыла прянула вправо, влево, потом застыла, широко расставив ноги. Еще один рывок, и стало заметно, что она теряет силы. А потом она просто упала на колени. И только тогда человек отпустил ее. Слез, ему подали какое-то лакомство, кобыла взяла. Он погладил ее по морде, потрепал по шее, хлопнул по спине. Кобыла все стерпела.

– Надо же, – только и сказал Кер. – Подчинил. Давно я не видывал, чтобы неученую кобылу с одного раза подчинили. Наверное, действительно настоящий вождь. Кобылы чуют, кто настоящий, а кто просто так. Зря царь сделал все взаправду. Такой гость может и с ним потягаться.

– В этом даже и не сомневайся, – ощерился Макс, – еще как может. Уж я-то знаю. Что там по плану, поединок? Ща будет смех, потому что у Маккинби никогда нет при себе холодного оружия. Да он им толком и не владеет. Хотя если случайно попадет по тебе, мало не покажется.

На поле уже вышел индеец-соперник. Настолько громадный, что Август на его фоне казался стройным и отнюдь не великаном. Индеец издавал кличи и потрясал алебардой, которая весила, сдается, сравнимо со мной. Август явно замялся, что-то сказал, ему ответили, тогда он махнул рукой свите.

И ему подали… двуручный меч.

– Та-ак, – Макс аж переполз на метр вперед, – а вот это вне плана. Сюрприз, похоже, будет не для Маккинби, а для его противника. Потому что сейчас выяснится, что это его фамильный клеймор, и хорошо наточенный.

– Клеймор, – меланхолично подтвердил Гай Верона. – Не знаю, насколько фамильный, но по форме – клеймор. Я немного разбираюсь в холодном оружии.

– Все-таки мужик с железкой – это всегда дико сексуально, – вздохнула Дженни.

– Особенно большой мужик с большой железкой, – уточнила я.

Макс одарил меня насмешливым взглядом из-под ресниц.