Настоящий джентльмен. Часть 1

Коноплю выращивали на юге Казахстана. Туда ко времени сбора урожая и направлялся Алик с приятелями. В конце жаркого дня они подъезжали к трактористам, с водкой и закуской, заводили дружескую беседу у пылающего костра, а потом кто-то один тихонько отходил к разогретым комбайнам и ножом срезал с лемехов налипшую за день смолистую массу. Получалось сразу килограмма полтора, запас на целый год.

После окончания училища Алик попал в Балтийское пароходство, четвертым помощником на теплоход «Механик Евграфов». Это так называемый «ролкер», судно типа Roll-on/Roll-off с горизонтальной загрузкой, как у парома. Сухогрузы, на которых довелось плавать мне, имели обычно четыре трюма, их загружали сверху подъемными кранами или грузовыми стрелами. Под разгрузкой, бывало, стояли по нескольку дней. А тут — меньше суток, буквально часы. Моряки даже в город сходить не успевают.

«Механик Евграфов» стоял на линии Ленинград — Гулль, но экипаж не видел ни Ленинграда, ни Гулля и жил, как тогда говорили, «без отрыва от производства». Не галеры, но чем-то похоже.

Унылое однообразие порождало чувство безысходности. В дни отгула или отпуска жизнь на берегу была не лучше. Брежневский застой сменился на андроповский «порядок». Под лозунгом «Рабочее время — работе!» началась борьба с прогулами. Доходило до того, что зрителей в кинотеатрах проверяли, почему они не работе.

Чтобы не разрушать семьи, женам разрешалось посещать мужей на борту судна в порту. Помощник капитана в море стоит вахту по 4 часа через 8 (скажем с 12 до 4, днем и ночью), а при стоянке дежурит круглые сутки, при этом он может находиться в своей каюте и спать не раздеваясь.

В то сентябрьское воскресенье было пасмурно, накрапывал мелкий дождь. Алик заступил на вахту в 8 утра, к 11-ти приехала Ирина. Ее имя-фамилию Алик внес в список посетителей, а паспорт положил в особый ящичек для учета. На завтра, после обеда, был запланирован отход, очередной рейс в Гулль. К этому отходу супруги готовились несколько месяцев.

В каюте четвертого помощника была встроена стационарная койка с двумя большими выдвижными ящиками, в которые в полный размер помещались судовые морские карты. В один из английских рейсов Алик купил в строительном магазине электрическую пилу марки Black and Decker. В порту, во время шумной погрузки, он вытащил эти ящики и отпилил у них заднюю часть, укоротив наполовину, и поставил их на место.

Теперь за ящиками появилось пространство, в котором можно было спрятать человека. Точнее, туда помещалась Ирина. Проникнуть в это пространство можно было через круглое отверстие под матрасом, предусмотрительно также вырезанное Аликом.

Рейс до Гулля обычно длился четверо суток, поэтому супруги запаслись на это время едой для Ирины. Купили также снотворных таблеток, чтобы она могла на ночь забыться в темном замкнутом пространстве за отпиленными ящиками, собрали все важные документы и деньги, которые удалось скопить.

Алик отослал вахтенного матроса у трапа проследить за погрузкой на нижнюю палубу, вынул паспорт жены из ящичка и вычеркнул ее из списка посетителей, заметив мимоходом, что жена поехала домой.

Ирину загрузили в ее склеп, дверь в каюту оставили приоткрытой, чтобы проходящие мимо члены команды видели, что Алик там один. Перед отходом судна за границу экипаж проходил таможенный досмотр, чтобы не допустить вывоза ценных или запрещенных предметов, после чего пришли пограничники и люди из водного отдела КГБ с конвертом, опечатанным сургучной печатью. В конверте — так называемая «судовая роль», список тех, кто получил одобрение на выезд за границу. С одной стороны, это чистая формальность, поскольку моряки эти выходили в рейс каждые две недели, но с другой — напоминание, что гарантии на это не имел никто.

Работа погранкомиссии завершилась подписанием акта о проверке. Акт этот подписывал четвертый помощник в своей каюте. Офицер погранвойск сидел у стола в полуметре от Ирины, спрятанной под матрасом. Она потом рассказывала, что от пыли и духоты ей смертельно захотелось чихнуть. Если бы Ирина не смогла сдержаться, то она с Аликом поехала бы не на Запад, а далеко на восток, по 83-й статье Уголовного кодекса РСФСР.

Наконец, вышли в море. Днем Ирина спала в своем склепе, наевшись снотворного, на ночь вылезала — поесть, сходить в душ. Едой запаслись на четверо суток хода, но начались осенние шторма, задержавшие приход в Англию на целый день. Таскать бутерброды из кают-компании было слишком рискованно, пришлось ходить голодной.

Все советские суда, ошвартовавшись в заграничном порту, днем спускали трап и ставили наверху вахтенного матроса. На ночь трап полагалось поднимать на два метра над причалом. Все эти препятствия надо было как-то преодолеть.

По счастью, штурманская вахта в Гулле выпала Алику. Как положено, он делал регулярный обход судна, проверяя, все ли в порядке. Вечером, как положено, поднял трап, но не на два метра, а ниже. Без четверти четыре ночи вышел к вахтенному у трапа, сказал, что ему не спится, отпустил матроса на 15 минут раньше и добавил, что сам разбудит сменщика.