Настоящий джентльмен. Часть 1

Настала решающая часть тщательно задуманной и спланированной операции. Нужные вещи были заранее припрятаны в подсобном помещении, куда обычно складывали мешки с мусором. Дверь туда выходила на палубу рядом с трапом. Будить сменщика Алик не стал, поэтому у супругов было время осторожно, без звука, спуститься по трапу. Алик пошел первым, в самом низу свесил ноги, потом повис на руках, тихо спрыгнул, потом помог Ирине спуститься на причал.

В порту было пусто, ночные фонари освещали проезжую часть. Отойдя от борта «Механика Евграфова», они не выдержали и побежали. Из-за пакгауза выехала машина, осветившая их фарами. На капоте и на дверях большими белыми буквами было написано «Customs».

«Can we help you?» — спросил полноватый мужчина в темно-синей форме и фуражке. Такая фраза из уст официального лица вовсе не означает его желание помочь, это скорее вежливая форма вопроса «что вы тут делаете посреди ночи?» Алик и Ирина, сбиваясь от волнения, стали объяснять, что они сошли с советского судна, и что… «Садитесь в машину», — строго и официально сказали офицеры таможни и через несколько минут доставили их в свое здание.

«Итак, — продолжил таможенник, предложив им сесть у своего рабочего стола, — куда вы бежали по порту в такой час?» Не сразу, но постепенно удалось объяснить, что Алик — 4-й офицер с «Ro-Ro Mechanic Evgrafov», что Ирина — его жена, что они сбежали и теперь просят политического убежища.

На бесстрастном лице офицера не отразилось никаких эмоций, он не стал объяснять, что таможня политического убежища не предоставляет, но, выполняя свой служебный долг, ровным голосом задал вопрос, который запомнился на всю жизнь: «That’s alright, but do you have anything to declare? Alcohol, сigarettes? (Хорошо, у вас есть что декларировать? Алкоголь, сигареты?)».

Журналисты и люди пишущие гоняются за интересными историями, поскольку по роду своей деятельности они состязаются с жизнью в поиске сюжета. Жизнь, как правило, выигрывает. Образ хрупкой молодой женщины в темном подматрасном пространстве корабельного рундука поразил всех. После публикации истории наших героев в одной из центральных британских газет им поступило предложение: 50 тысяч фунтов за право на книгу, и дальше — киносценарий, пьесу и так далее.

Человек, внезапно оказавшийся в центре большого общественного внимания, неизбежно теряет ориентиры: ему кажется, что так теперь будет всегда или, по крайней мере, долго. Алик и Ирина с некоторым возмущением отвергли предложенные тысячи, они не хотели продавать историю своей жизни задешево. «Да я лучше сам такую книгу напишу» — сказал мне тогда Алик.

Мне казалось, что лучше было бы согласиться. Синица в руках лучше журавля в небе. 50 тысяч в 1983 году — немалые деньги, небольшую квартиру можно было купить. Кроме того, издатели бы свою книгу рекламировали, создавая ее героям международную известность.

В результате Алик книгу так и не написал. Даже если бы он ее и написал, то неизвестно — стали бы ее издавать и читать. Писатель пишет как знает и чувствует, а читатель читает как привык. Заказная книга была бы написана специально для всемирного обывателя, с тонким пониманием его кругозора, устоев, любви к розам и кошечкам.

Бывает, конечно, что и заносчивому снобу везет в большой литературе, но для этого нужно происхождение, годы муштры и дисциплины, начиная с раннего детства. Для крупного успеха снобизм должен быть настоящим, иметь высокую пробу. У Алика и Ирины снобизм тоже был. Они как аристократы духа отринули жизнь в совке, пошли на риск и жертву, вышли победителями и теперь не желали размениваться на мелочи.

Ах, как бы тогда эта мелочь пригодилась! Жизнь в Англии начиналась трудно. Ирину стали приглашать на разовые работы в Русскую службу, а потом взяли на постоянную. Алик устроился преподавателем русского языка в университет.

Как-то они были у нас в гостях в камденской квартирке. Еще вовсю шел ремонт, но была уже зона, готовая для приемов. Там висели большие фотографии, наклеенные на пенокартон, как на выставке. Греция, наше первое плавание на арендованной яхте к Кикладским островам — Кея, Китнос и Парос. Яхта была крохотная, 27 футов (8,2 метра), без штурвала, с румпелем. Помню, как самолет прилетел в Афины поздно ночью. Разместившись в гостинице, решили не ложиться спать, а пошли встречать рассвет к Парфенону (силуэт Арчибальдовны на фоне восходящего древнегреческого солнца получился замечательно). На следующий день поехали в порт Пирей принимать яхту. У меня тогда еще не было яхтенного диплома, поэтому я привез целый ворох бумаг, нотариально заверенных переводов моего диплома из Макаровки (пригодился все-таки!).

Кикладские острова можно рисовать двумя цветами — белым и бирюзово-голубым. Все дома каждый год подбеливают, ставни и крыши подголубливают.

Наши гости, что называется, «завелись» на эти картинки. Колыбель Европы. Романтично, благородно. Это вам не на пляже валяться среди лежаков с тучными телами. Решено было ехать всем вместе.