Настоящий я

Там, куда мы приехали, стояла середина лета. Я медленно огляделся:

– А мы, случайно, не в…

– Ты что, знаешь это место?

В смысле «знаешь»? Я так детально помнил эту местность, что по телу побежали мурашки.

– Ну и где же мы? – шепнул Проводник и подбородком указал вперед. – Может быть, тебе и те люди знакомы?

Я взглянул туда же – от вида давно знакомого многоквартирного дома перехватило дыхание.

Проводник подошел ко мне, ткнул в бок и сказал:

– Слушай, а ты почти не изменился, только вытянулся немного.

Своей большой ладонью он взъерошил мои волосы, но в тот момент я этого совсем не почувствовал. Смешно, но тогда мне показалось, будто моя душа испарилась.

– Бабушка сказала, что сначала обед, а сладости – потом. У нее дома и мороженое есть – твое любимое, виноградное.

Я с изумлением смотрел на трех человек, идущих впереди.

– Сына, вызови лифт, пожалуйста. Ван, что такое? Опять ножки болят? Давай я тебя обниму. Рю, ты чего?

Услышав эти слова, мальчик рванул к дому. То было лето, когда мы с мамой и братом приехали в гости к бабушке. С тех пор прошло больше десяти лет. Семилетним ребенком, несущимся к многоквартирному дому, был я.

– Да, прыти тебе не занимать, – усмехнулся Проводник.

– Мамочка, нажал! – прокричал маленький Рю.

Мама, которая несла Вана на спине, ускорила шаг. Только теперь я понял, куда шел поезд и что произошло в тоннеле.

Она нажала на дверной звонок. Входная дверь распахнулась, и показалось родное лицо.

– Внуки любимые приехали! – обрадовалась бабушка, обнимая Вана.

Мама прошла в гостиную и наконец избавилась от сумки. Я знал, что лежало внутри: сменная одежда брата, его поильник, конструктор и игрушки, жаропонижающее и другие лекарства, уже разложенные в нужных дозировках. В этой сумке заключалась вся тяжесть маминой жизни. Но, даже когда она сбросила этот груз с плеч, легче ей не стало.

– А чем это так вкусно пахнет? Мам, суп очень горячий, у тебя что-то еще есть?

– Нет, больше я ничего не готовила. Добавила в суп женьшеня, а бульон сварила из целой курицы.

Я молча смотрел на бабушку. До смерти Вана я никогда не видел ее слез. Она всегда говорила: «Это все из-за меня, расплачусь перед внучатами, какая из меня бабушка?»

Она всеми силами пыталась приободрить расстроенную и уставшую маму.

– Но как такое возможно? – спросил я.

– Тебе не понравился мой рождественский подарок? – недоуменно ответил Проводник, сложив пальцы в виде знака «мир». – Смотри, тот парень прямо по тонкому льду ходит!

Его взгляд был направлен в сторону кухни, где семилетний Ын Рю тихонько доставал мороженое из морозилки.

– Ын Рю, я же сказала: сначала суп, потом мороженое. Положи на место.

– Нет, я хочу мороженое сейчас!

– Опять ты не слушаешься! – злилась мама.

Рю бросил мороженое и толкнул Вана. Тот упал на пол.

– А вот ему вы все…

Кухню огласил плач: громко разрыдался Рю, которого отругала мама, и вторил ему Ван, обиженный старшим братом. Дети успокоились только после того, как бабушка взяла Вана на руки, а Рю дали мороженое.

– Да, мороженое в такую погоду – самое то. Ван, будешь? – спросила бабушка.

– Когда Рю что-то ест, Ван обязательно просит того же, но с холодным надо быть аккуратнее.

Мама приложила руку к его лбу и тяжело вздохнула, пока маленький Рю наконец-то лакомился мороженым.

Вопреки бабушкиному «я ничего больше и не готовила», стол ломился от блюд. Рядом с мамой, как всегда, сидел Ван, а я – около бабушки. По своему обыкновению, взрослые завели любимые разговоры: кто женился, кто открыл небольшой ресторанчик, кто переехал за границу.

– Раньше от жары можно было спрятаться в тени деревьев, а сейчас даже там спасенья не найдешь! – причитала бабушка.

Она голыми руками разделывала горячую курицу. Ножка досталась маме, но та не спешила притрагиваться к обеду и вместо этого наблюдала за Ваном. По его лицу мама понимала, что тому нужно: проголодался ли он, скучал или засыпал. Рю обедал тушенной в соевом соусе говядиной с рисом, мясными тефтельками и ростками соевых бобов. Глядя на прекрасный аппетит внука, бабушка светилась от счастья.

Мама положила рис в мясной суп и начала кормить Вана:

– Как у нас Рю хорошо обедает! Ван, тебе надо хорошо кушать, тогда и ты вырастешь таким же большим.

Маленький Ын Рю за обе щеки запихивал ложки риса, так что бабушка тоже не сдержалась и похвалила его аппетит:

– Хорошо, что у старшего здоровье отменное. Настоящий мамин помощник растет!

– Опять ты за свое! – вспылила мама. Такое с ней случалось крайне редко.

Маленький Рю от удивления разом проглотил целую ложку риса. А мама продолжала:

– Значит, если Рю у нас хороший сын, то Ван – нет? Я просила тебя так не говорить, младшенький тоже очень хороший, он всех нас радует. Ван – ангельский ребенок.

С этими словами она громко положила ложку на стол. Морщины на бабушкином лице стали глубже.

– Послушай, кто сказал, что Ван плохой? Давай я его покормлю, тебе тоже надо пообедать.

– Мам, мы с тобой постоянно ругаемся. Может быть, мне вообще тогда не приезжать?

– Ты всегда бываешь у меня не в настроении.