Настоящий мужик. История парня из Anthrax

В начале 1996-го мы все находились в состоянии беспокойства и тревоги, поскольку не знали, куда катится наша карьера. Вне зависимости от решения Elektra они должны были выделить нам 1,6 миллиона баксов на третий альбом, и неважно, хотели они его выпускать или нет, поэтому мы знали, что деньги будут. Часть из них нужно было потратить на запись новой пластинки, но должны были остаться кое-какие деньги, чтобы обеспечить доход, и это приносило хоть какое-то облегчение.

Тем не менее это была бесплодная победа, потому что моя личная жизнь была жалкой, а жизнь в группе такой же дерьмовой. Я жалел себя и презирал. Я всегда буду видеть свет в конце тоннеля. Несмотря на кое-какие агрессивные тексты, я далеко не пессимист. Стакан для меня всегда наполовину полон, даже в 1996-м, когда эта линия на стакане была почти незаметной. В какой-то момент у меня отобрали членскую карточку American Express, зарегистрированную на группу, потому что я пользовался ею в личных целях. Я не воровал; наоборот, я хотел отдать все до копейки. Мне просто не хотелось залезать в долги на своих кредитках. Поэтому я пользовался AmEx, прекрасно понимая, что наш коммерческий директор в конце месяца получит счет, увидит оплату ресторана, которая явно не имеет ничего общего с затратами группы, и скажет: «Ты нам должен, придется выписать чек».

Каждый месяц я спрашивал: «Разве нам не поступит никаких денег на нужды группы?» И он отвечал: «Не поступит». И мне приходилось выписывать чек. Потом проходил следующий месяц, и снова на карточке появлялась парочка ужинов. В конце концов мне позвонил Чарли.

– Это самый тяжелый звонок, который мне приходилось делать, – сказал он.

– Ты о чем?

– Тебе нужно перестать пользоваться AmEx. Мы ее блокируем, потому что ты ею злоупотребляешь, и это влетает нам в копеечку. Мы за это ответственности не несем. Твои затраты не имеют к группе никакого отношения.

Мне было очень неловко. «Чувак, прости, – стал я оправдываться. – Я начал терять контроль, потому что у меня появились эти затраты, а я не знаю, что будет в следующем месяце».

«Понимаю, – ответил он, – но дальше так продолжаться не может. Мы блокируем твою карту, и тебе придется оплатить все свои долги, когда поступят деньги».

С меня взыскали все, что я задолжал, и на этом вопрос был решен, но мне еще никогда не было так стыдно. Я чувствовал себя одним из политиков, которых ловят на том, что они используют деньги на предвыборную кампанию для своих нужд. Спасибо, хоть от должности не отстранили.

Глава 25 Братишка Дайм

1996 год выдался на редкость паршивым. Elektra не интересовала наша очередная пластинка, и они заплатили кучу денег, лишь бы поскорее от нас избавиться. Они даже разрешили оставить у себя мастер-ленты «Sound Of White Noise» и «Stomp 442», что лишний раз доказывает, насколько они верили в нашу музыку. К тому моменту у группы накопилось немало долгов и неоплаченных счетов, поэтому львиная доля поступивших денег ушла на выплаты, а остальное мы разделили между собой. Ну, хоть что-то. Однако Elektra больше нами не интересовались, и от этого было больно. Теперь мы были вынуждены заключать новый контракт. Нашими новыми менеджерами стали Уолтер О’Брайен и Энди Гулд. Эти парни работали с Pantera и White Zombie, двумя популярнейшими металлическими группами того времени. Заполучить их было непросто, и мы чуть было уже не отчаялись. На встрече с Уолтером в Нью-Йорке я сказал ему: «Я здесь, чтобы попросить тебя стать нашим менеджером. Ты должен был им быть последние десять лет».

«Ух ты, я весьма польщен, – ответил он, – но не знаю, что и сказать. Только если ради вас, ребята, но, честно говоря, я сейчас ужасно занят Pantera. Они – тот еще геморрой, и мне бы совсем не хотелось, чтобы вы как-то от этого страдали».

Я умирал изнутри. Я считал Уолтера нашей последней надеждой. Все на нас забили. Наши коммерческие директора, лучшие в этом бизнесе, просто не могли найти никого, кто бы захотел с нами сотрудничать. Никто не хотел приходить к нам на встречу, а наш адвокат пытался найти для нас контракт на запись. Такое чувство, что мы были настолько заразными, что к нам опасно было притрагиваться – как реальная сибирская язва.

Первый вопрос, который задавал руководитель каждого лейбла: «Чего добился ваш последний альбом?» И когда мы отвечали, что он был продан тиражом в сто тысяч экземпляров, они тут же теряли к нам всякий интерес. Их совсем не интересовало, чего достигла пластинка, вышедшая перед «Stomp 442». Нас оценивали только по последнему альбому. Мы были в полной заднице. После ланча с Уолтером я почувствовал себя опустошенным. У нас не было ни лейбла, ни менеджера. Возможно, группе тоже оставалось недолго. На следующий день позвонил Уолтер.

«Знаешь, весь прошлый вечер думал о том, что ты сказал, – начал он. – С хуя ли мне не быть менеджером Anthrax? Для меня это огромная честь. Можете на 100 процентов на меня рассчитывать».