Настоящий полицейский

Проехав одну остановку, Игорь перешел через дорогу и через пару минут оказался на перекрестке, увидел на другой стороне старое кирпичное строение магазина, правая витрина которого была заложена листами фанеры. Дождь прекратился, небо прояснилось, и обманчивый сумрак расступился. Он пересек узкую Медицинскую улицу с разбитым асфальтом – вечно пустынную и сотни раз обкатанную его «Орленком», вошел на окраину того самого леса, из которого так неожиданно появился тут несколько дней назад. Он не знал, что ищет. Лес дышал прошлым, как и все вокруг. Вдоль асфальтированной дорожки, ведущей к районной больнице и дальше к моргу, валялся привычный набор мусора: упаковки от шоколадок и чипсов в старом дизайне и темные пивные бутылки.

Игорь прошелся по дорожке метров двадцать, ежась от ледяных капель, сотрясаемых ветром с деревьев, и вглядываясь в поредевший осенний лес. Там, в глубине, прохаживался старик, одетый совсем по-зимнему – в пальто и меховой шапке, и палкой на ходу ковырял что-то в земле, будто искал грибы, но скорее всего, занимался обычным батлхантерством на месте стихийных пикников – популярное занятие среди пенсионеров в девяностые.

Игорь вернулся обратно, посмотрел на хорошо протоптанную тропинку, петляющую по опушке вдоль лишенной тротуаров Медицинской улицы. Малоиспользуемая улица пересекала Заводскую и Школьную улицы и вела дальше, к стадиону. Если визуально протянуть ее, то отрезок как раз уперся бы в ту самую стену стадиона, в лесу, на которой они нашли первый рисунок.

Игорь еще раз оглядел малолюдное пространство, и взгляд его остановился на заброшенной водонапорной башне на углу перекрестка. Когда-то давно, он слышал, что эта башня была первым сооружением в городе, ее возвели на въезде – тогда еще в рабочий поселок для работников коксогазового завода. Была ли она такой старой или нет, он не знал, но ее архитектура с узкими арочными окнами, фигурными сандриками и карнизами заметно отличалась от послевоенной городской постройки, за исключением, пожалуй, здания горсовета, претендовавшего на что-то вроде неоклассицизма.

Башня всегда была заброшенной и в раннем детстве они иногда забирались по сохранившейся внутри винтовой лестнице на ее крышу, но делать там было совершенно нечего.

Игорь пробрался через кустарник и высокую траву, огляделся на всякий случай. Он уже начал привыкать к тому, что взрослые по поводу и без повода любили приставать к подросткам, указывая, что им можно делать, и чего нельзя, а уж лазание на башню, как он помнил из своего настоящего детства, взрослых особенно раздражало.

Дождавшись пока мимо пройдет шаркающий старик – прямой как жердь, Игорь резкими рывками приоткрыл проржавевшую чугунную дверь на ширину локтя и проскользнул внутрь.

Башня внутри представляла собой совершенно пустое пространство, за исключением металлической винтовой лестницы с сохранившимися площадками и горы векового мусора в виде досок и кирпичей внизу. Сверху на решетчатую панель свисала вертикальная лестница, ведущая видимо на крышу. Через узкие «стрельчатые» окна, которые опоясывали башню на условном втором уровне и перед самой крышей свет падал на остатки того, что было когда-то перекрытиями. Свет был довольно скудный, из-за плотных зарослей, на три четверти окружавших башню. Пахло сыростью, и где-то наверху капала вода – видимо дождевая скапливалась на крыше.

Игорь осмотрел пространство первого этажа: очевидно место популярное среди подростков постарше – на кирпичной горе валялись смятые пластиковые бутылки, стаканчики и россыпи сигаретных окурков. Игорь достал фонарик, обвел лучом стены внутри, с примитивными изображениями мужских половых органов, и посмотрел наверх.

Лестница угрожающе зашаталась, как только он ступил на нее. Она была очень крутой и держалась только на односторонних балках. Игорь понял беспокойство взрослых. По доброй воле, он забираться сюда бы не стал, но инстинкт заставлял его подниматься. Пройдя половину пути, он ощутил привычный страх высоты, обострившийся из-за поредевших ступеней под ногами и исчезновения внешних перил, вместо которых кривыми штырями торчали в разные стороны вертикальные опоры. Лестница шаталась, но вполне справлялась с его тринадцатилетним весом. Он уже видел впереди внушительный разрыв – метра полтора, а то и два перед верхней площадкой под окнами – там отсутствовал целый фрагмент лестницы.

Дойдя до разрыва, Игорь посмотрел вниз, и обнаружил, что под ним образовалась уже двадцатиметровая пропасть с грудой кирпичей прямо под его кроссовками, которые из-за решетчатых ступеней казалось, будто висят в воздухе. Он и не заметил, что пройдя всего пару винтовых оборотов, взобрался на такую высоту. Ладони вспотели, Игорь медленно прижался плечом к стене. Среди мусора внизу мелькнуло что-то непривычное для подобного места. Игорь достал фонарик и направил луч вниз. Фонарь едва не вывалился из рук, когда он понял, что это такое. У него захватило дух, сердце бешено заколотилось.