Настойчивый

– Ну, по задумке вроде так и должно быть. – Раздраженно присвистываю, дергаю ее на себя, ставлю как ребенка прямо и заканчиваю возиться с маленькими пуговицами. Но что бы я ни делал, все равно видно соблазнительные холмики, тогда недолго думая, засовываю руку в ее лифчик и поправляю сиски Винни, оттягивая ткань вниз. Винни начинает заливаться смехом, ударившись головой об двери.

– Что ты делаешь, Кинг, это так больше не сработает. – Только сейчас до меня доходит, что тыльной стороной руки я чувствую заостренные соски.

– Уверенна? – хрипло произношу я.

– Я больше не ведусь на подобный подкат, Кинг, – совершенно серьезным голосом произносит девушка. – Руки убери и оставь меня в покое.

Очень медленно я отхожу от нее, сжимаю пальцы, которые только что буквально залезли в душу девушки, покусились на самое желанное. Отхожу еще на пару шагов и наступаю на швабру, которая со всей силы ударяет мне по темечку. Громкий стон разрезает маленькую каморку.

– Так тебе и надо. – Винни снова смеется, не заботясь о том, что я могу наблюдать за ней, поправляет лифчик и расстегивает одну пуговицу за другой.

– Я бы не хотел, чтобы мои братья пялились. – Она приподнимает бровь.

– А не все ли равно? – отвечает девушка и выходит за двери.

Наваждение какое-то, я вообще не понимаю, зачем полез к ней со своими правилами. Мне действительно все равно. Выхожу из кладовой и иду следом за ней, поравнявшись, украдкой бросаю взгляд на чертово платье, тру затылок, который все еще болит после удара. Кажется, я отбил себе все мозги, раз никак не могу связать двух слов.

– Что ты хочешь? – напрямую спрашивает Винни.

– Новая прическа… Платье… Ботинки… У тебя где-то зарыт клад? – Нет, она, конечно, вполне могла занять у кого-то или забрать свои вещи, но штука на ее шее говорит о том, что они только что из магазина. Дергаю за бирку и показываю.

– Нокс приезжал, сказал, что это подарок. – Внутри меня что-то больно кольнуло, это был как удар в самое сердце.

– Нокс? Чувак, которому я отвозил портмоне? Мне он тоже что-то привез, или только воры получают призы? – Она снимает свои очки, надувает огромный розовый шар из жевательной резинки и лопает его.

– Иногда неплохо пользоваться тем, чем тебя одарила природа. – Она оценивающе на меня смотрит. – Что такое, Терренс? Ты планировал снова начать историю со свободными отношениями? Или это просто приступ собственничества? Хочешь брать плату за проживание – сексом?

– Дура, – обхожу ее, задеваю немного плечом и прохожу мимо.

Она думает, что ходить в любовницах у старика и пользоваться подачками за трах лучше, чем обрести нормальные отношения. Да я, блин, не задумался купить для нее шмотки только потому, что еще не получил деньги, которые заработал. Гораздо интересней трахать этого старика и получать его пошлые подарки. Мудак, бл*дь. Обещал же передать через меня.

А Винни с ее короткой памятью на свои поступки меня бесит. Я не из тех людей, которые помнят прошлое и тыкают им бесконечно. Но очень хотел зацепить ее побольней, чтобы освежила память.

Толкаю двери палаты и замираю на месте. Широкая спина моего старшего брата практически полностью закрывает обзор на маму. Я тихо прохожу в палату, обхожу кровать с другой стороны. Хантер, закрыв глаза, упирается лбом в мамину руку, которую крепко сжимает. Я буквально чувствую насколько ему больно. Подхожу еще ближе к кровати, глажу маму по волосам и целую в прохладный лоб. Она выглядит уставшей и бледной, кажется, что она крепко спит, и нет у нее никакой болезни или комы. Совсем как тогда, когда мы маленькими приходили в родительскую комнату и тихонько играли на их кровати, пока родители спали. Я беру ее за другую руку и сажусь рядом с кроватью. Хантер поднимает голову, сжимает губы и смотрит на меня со злостью, которой никогда не было.

– Я хотел как лучше, – настойчиво говорю ему первым. – Ты сам говорил, что будешь очень занят. И все произошло внезапно…

– Потому что ты был ответственен за нее. Ты обещал, что будешь постоянно с ней, – говорит он сквозь зубы.

Я качаю головой, не веря, что мой брат вообще может такое говорить. Ему ли не знать, в каком положении я остался.

– Вы должны были просто следить за тем, чтобы она не пропускала лекарства. Неужели это так тяжело? – Я охреневаю с его слов, открываю рот, и мне нечего ему сказать. – Я мог остаться здесь с ней, я мог сделать для нее все. Все ваше внимание должно было быть сосредоточенным на ней, а не на себе любимых. Ты же обещал, Терренс! И что с ней теперь? – Показывает на маму.

– Ты охренел? У тебя что амнезия, бл*дь, или что? Ты уехал, и я был здесь с ней. Нам питаться надо чем-то! Или ты считаешь, копейки, которые ты с некоторых пор отправляешь, хватит на то, чтобы мы прожили? – Я отхожу от мамы и становлюсь со спины Хантера.

– Ты себе самостоятельно даже задницу не подотрешь, что говорить о большем. Вместо того, чтобы таскаться, просто надо было присмотреть за нашей мамой, – зло говорит мой брат.

В данный момент едва сдерживаю себя, чтобы не перетереть ему, единственное, что останавливает – это то, что он вцепился в мать.