Читаем Настольная книга для монашествующих и мирян полностью

На Западе монашество распространилось с Востока. В первый раз познакомил Запад с восточной монашеской жизнью св. Афанасий Великий жизнеописанием преподобного Антония, переведенным на латинский язык. Далее, во время афонских смут (около половины IV века), многие западные епископы были удаляемы на Восток, где знакомились с монашеской жизнью и, возвращаясь домой, заводили у себя монастыри. Таков, например, Евсевий, епископ Варчелльский. Кроме того, такие великие мужи, как Амвросий Медиоланский, Иероним, Августин, Мартин, епископ Турский, в конце IV века имели большое влияние на развитие в западном обществе расположения к монашеской жизни. Иероним, проживавший долгое время на Востоке, в Вифлеемском монастыре, своими письмами оттуда о тихой монашеской жизни побудил многих знатных римских мужчин и женщин начать монашескую жизнь. У Мартина Турского, при его жизни, было уже до 2000 монахов. Но гораздо более имел успеха Иоанн Кассиан в начале V века. Он был человек образованный, путешествовал по Востоку, познакомился с правилами общежительных монастырей и перенес их в южную Галлию, где в Массилии (Марсели) основал два монастыря. Но, вообще, монашество на Западе не встретило сначала такого сочувствия, как на Востоке, и распространялось гораздо медленнее. Условия жизни и климат на Западе были совсем не такие, как на Востоке; поэтому восточное подвижничество прививалось там труднее.

По действующим в России узаконениям монашество имеет своим последствием ограничение гражданских и государственных прав. Монах не может занимать мирских должностей; он может переменить место жительства только с разрешения своего начальства, он не может иметь своего имущества (родовое идет при пострижении его наследникам, а благоприобретенное он может предоставить кому пожелает) и приобретать таковое. Монахи не могут делать духовные завещания и не пользуются правом наследования. Лишь архиереям и другим духовным властям предоставлено право завещать свою собственность. Кельи и другие здания внутри монастыря, построенные монахами для собственного употребления, считаются собственностью монастыря. Не запрещается владеть движимым имуществом – книгами, деньгами и т. д., причем деньги можно помещать в банки и кассы. Запрещаются – торговля (кроме продажи вещей своего приготовления), вступление в обязательства и договоры от себя (но от монастыря и по поручению начальства можно), принятие чужих вещей на сохранение (кроме книг); поручительство и ходатайство в делах, не относящихся к духовному ведомству. Монахи освобождены от податей и телесного наказания. Сложивший с себя монашество по личному желанию и с позволения духовного начальства возвращается со всеми правами, принадлежащими ему по происхождению, но с лишением чинов и отличий, заслуженных им до пострижения. После добровольного сложения сана данное лицо в течение 7 лет находится под церковной епитимией; в это время ему нельзя жениться, приписываться к обществам в той губернии, в которой он был монахом, и жить в столицах. Сложившие сан не имеют также права поступать на гражданскую службу.

Из полного Православного Богословского энциклопедического словаря


Основатели Киево-Печерской Лавры и монашества на Руси

Прп. отец наш АНТОНИЙ Печерский – начальник всех Российских монахов; 1073 год, 10 июля – день кончины.


Прп. отец наш ФЕОДОСИЙ, игумен монастыря Печерского и начальник в Российской земле монашеского общего жития; 1074 год, 3 мая – день кончины. Празднование им вместе 2 сентября ст. стиля.


Празднование в честь ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ПЕЧЕРСКОЙ (с предстоящими Антонием и Феодосием) 3 мая ст. стиля.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика