Настольная книга для монашествующих и мирян

Господь определил отцу Иоанну путь апостольского служения. Сначала его назначили епархиальным миссионером Грузинского Экзархата, затем, после перевода в Москву, Священный Синод, оценив по достоинству проповеднический дар молодого священника, назначил его синодальным миссионером-проповедником. Одновременно отец Иоанн являлся членом Миссионерского и Училищного советов.

Во время многочисленных поездок по стране отец Иоанн произносил проповеди в храмах, беседовал с народом. Он укреплял в людях Православную веру, предостерегал от увлечения революционными идеями, пророчески говорил о грядущих тяжких испытаниях и жестоких гонениях на веру и Церковь.

После революции отец Иоанн открыто обличал богоборческую власть, призывал верных чад Церкви к исповеданию веры Христовой вплоть до мученической кончины. Будучи настоятелем храма Василия Блаженного, он служил молебны на Красной площади и призывал народ к покаянию.

Летом 1918 года отец Иоанн был арестован. 23 августа (ст. ст.) его вместе с другими осужденными привезли с Лубянки на Братское кладбище. После горячей молитвы отец Иоанн первым подошел к могиле и обратился к остальным, призывая с несомненной верой в милосердие Божие и скорое возрождение Родины принести последнюю искупительную жертву.

Всей своей жизнью протоиерей Иоанн Восторгов неустанно проповедовал веру Христову, и венцом этой проповеди стала его мученическая кончина, которой он засвидетельствовал свою веру даже до смерти.

Подвижничество и монашество

Беседа в С.-Петербургском Троицком Лаврском подворье в Неделю 2-ю Великого поста, 22 февраля 1909 года.

Немногим, может быть, известно, что в нынешнее второе воскресенье Великого поста Святая Церковь празднует память святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, или Солунского.

Величайший подвижник, постник и труженик, он достойно и вполне ко времени прославляется во дни подвига, и поста, и трудов духовных. Величайший и ревностнейший защитник учения Православия о необходимости для христианина целожизненного подвига и подвижнической жизни; величайший и пламенный защитник так называемого аскетизма – необходимости и обязательности постоянного самовоспитания, самоотречения, самоограничения, отказа от удовольствий и утех мира, величайший защитник монашества от всех на него обвинений и клевет, которыми и в его дни хотели унизить, очернить, опозорить этот обет благочестивых душ, – святой Григорий Палама достойно и вполне ко времени и к месту (в этом монастырском храме) да будет ныне нашим руководителем и учителем в церковном учительном слове.

Не в его только время были ожесточенные нападки на учение Церкви о подвиге и подвижничестве как существе и основе духовной жизни христианина. Раскройте газеты, так называемые передовые, почитайте современные книги, послушайте новых наших искателей истины религиозной и религиозного обновления, – и вы непременно услышите глумления над аскетизмом и монашеством. К чему, говорят, все эти посты, выстаивания в церкви, слезы самообвинения, сокрушения во грехах?! К чему эти заповеди, и требования, и советы во всем себя ограничивать, отказываться от радостей жизни?! Неужели спасает нас и Богу нужна постная еда, неужели Богу нужны наши подвиги? Все это, говорят, выдумали монахи, принявшие свое учение от Византии. Вам скажут, что христианство есть религия света, веселья и радости, а монашество все облекает в печаль и черную одежду; что христианство есть религия жизни и говорит о жизни, а монашество все твердит о смерти, об одной смерти. Вам скажут, что не нужно, да и Христос не требует никакого подвига, что аскетизм, подвижничество не указаны в Евангелии, что надо трудиться в семье и общественной жизни, а не за стенами монастыря. Вам внушат отсюда вывод, что монашество есть нечто неестественное и противоестественное, ибо Бог дал человеку мир, семью, жизнь для наслаждения, а монашество требует от всех этих благ сурового отказа. Мало того: вас будут убеждать, что подвиг монашества есть следствие себялюбия, заботы только о себе самом, о своем личном спасении, а не о ближних и не о мире, что этот подвиг вредный, во всяком случае он не приносит никому пользы и никому не нужен. Кому, спрашивают, кому польза от того, что я отказал себе в том или другом удовольствии, или что я ел капусту и картофель вместо мяса?

Увы, послушайте многих, называющих себя православными и верующими, даже усердных посетителей храма Божьего, и вы от многих из них также услышите отзывы и суждения, или совершенно тождественные с только что приведенными, или во всяком случае выражающие открытое и глубокое нерасположение к учению Православия о подвижничестве и, в частности, к монашеству и монашескому подвигу. Я убежден, что среди вас, братие, есть много таких, которые все эти рассуждения слышали, а многие из вас – и сами их повторяли.