Наступление

— Тогда может быть, отложим вопрос о распределении портфелей до Лои Джирги? — предложил прозорливый Лаек. Он помнил реальные результаты голосования за Наджибуллу — тридцать три процента, и это когда «народ и партия едины». В условиях отсутствия господства НДПА и допуска к голосованию представителей враждебных племен и партий — Лаек не без основания рассчитывал на то, что он и будет той компромиссной фигурой, которая устроит всех.

А потом… А потом — будет потом.

— Решить надо сейчас — воспротивился один из моджахедов — надо договариваться сейчас…

— Не делим ли мы мясо неубитого горного барана? — поинтересовался президент.

— Не делим. Лучше разделить сейчас — нежели потом к бараньей крови присовокупить еще и человеческую.

— Давайте делить… — согласился Президент.

В коридоре Арка — генерал Шапур Ахмадзай технично, пока никто не заметил — отстал. Пройдя по коридору, он толкнул неприметную дверь без таблички, вошел. Генеральный секретарь ЦК НДПА с усмешкой смотрел во двор за отъезжающими машинами через стекло с односторонней видимостью. К брату он не повернулся.

— Прости… — покаянно сказал Шапур

Генсек не ответил. Машины одна за другой выезжали со двора…

— Прости, брат… Не знаю, что на меня нашло.

Генсек повернулся — и наотмашь влепил брату пощечину. Наджибулла занимался борьбой, и удар у него был что надо — брат пошатнулся, едва не полетел на пол. Отшатнулся, схватившись рукой за горящую щеку.

— Я и мой брат — против моего двоюродного брата. Я и мой двоюродный брат против всего остального мира[222]. Забыл?

Во время торговли за должности — генералу Ахмадзаю ничего не досталось. Президентская гвардия и не больше. Пять тысяч человек — в серьезной, по настоящему серьезной заварухе — это ничто…

При разговоре по душам ему обещали пост министра обороны. Вот так.

— Прости, брат…

— Кто из этих наиболее опасен? — спросил президент

— Абу?

Президент покачал головой. Брат никогда не отличался ни остроумием, ни политическим чутьем. Увы… Аллах в роду дал светлую голову одному ему, Мухаммеду.

— С каких пор раб стал опаснее хозяина.

— Якуби? Но мы же засняли его встречи с американцами…

Президент снова покачал головой.

— Воистину, Шапур, тебе не стоит лезть в политику, оставь это мне. И тебе не стоит спрашивать у меня, что я делаю и зачем — все равно не поймешь. Самый опасный из всех — Лаек. Он как змея. Он и член Политбюро — и родственник одного из самых крупных главарей моджахедов. Подумай — если он предает революцию уже сейчас — что будет, когда мы останемся без поддержки русских? Как ты думаешь — почему он сегодня сидел тихо и согласился на пост министра иностранных дел. На чей пост он в действительности метит?

Генерал Шапур Ахмадзай сложил два и два. Уж это-то он мог сделать.

— Я понял, брат.

— Ты все понял? — генсек внимательно смотрел на него.

— Я понял. Сделаю — ответил брат, показывая, что он и в самом деле все понял…

— По видимому, хорошая встряска мозгов тебе помогает — констатировал генеральный секретарь ЦК НДПА — иди…

Биографическая справка.

Себгатулла Моджаддиди — лидер партии Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА). Родился в 1925 г. в Кабуле. Является выходцем из самого влиятельного семейно-родового клана Афганистана — потомственных хазратов (наследников пророка). Получил образование в известном каирском университете «Аль-Азхар», затем преподавал в лицеях «Хабибия», «Гази», «Истекляль» и был профессором исламского права в Кабульском университете.

В 1960 г. за антиправительственную деятельность и попытку организовать покушение на советскую делегацию, находившуюся в то время в Кабуле, был осужден на 4 года тюремного заключения, однако уже через несколько недель после этого был освобожден из-под стражи. В последующем стал известен в Афганистане как ученый-теолог и умелый оратор. В своих выступлениях и печатных изданиях доказывал необходимость «возрождения ислама в истинном виде и придания ему агрессивного характера.