Наступление Ночи

— Софи никуда не пойдет, пока ты не скажешь мне, куда ведет этот кристалл!

Ухмылка лорда Кассиуса выглядела как ухмылка его сына.

— Телохранители приветствуются, если это поможет. Даже принцесса.

— Это не ответ, куда мы идем, — отметила Ро.

— Просто подумайте об этом как о моем пляжном домике, — сказал ей лорд Кассиус.

Что-то вспыхнуло в глазах Кифа — бурлящая ярость — но к тому времени, когда он повернулся к Софи, она исчезла.

— Я пойду и дам вам знать, что он скажет…

— Не вариант, — прервал его отец. — Я поговорю с вами обоими или ни с кем из вас. И время принимать решение почти вышло.

Он поднял кристалл к свету, создавая мерцающий путь.

Софи выдернула ресницу.

— Я могу оставить родителям записку на шкафчике. Так они узнают, где я нахожусь.

Сандор вздохнул, кажется, зная, что нет смысла спорить, когда передал Софи тетрадь, чтобы она могла написать сумбурное сообщение:

Ушла в пляжный домик с Кифом и его отцом.

Скоро буду дома… и не волнуйтесь, я с Сандором.

— Грэйди меня придушит, — сказал Сандор, когда засунул записку в шов дверцы шкафчика.

— Рад видеть, что вы сделали правильный выбор, — сказал лорд Кассиус, когда Софи схватила Кифа за руку. Сандор взял ее другую, и Ро закончила цепочку.

— Не заставляйте нас сожалеть об этом, — предупредила Софи.

Лорд Кассиус ничего не ответил, когда потянулся к сыну и потащил их группу в свет, позволив теплу унести их прочь.

***

— Я так понимаю, это не то, чего ты ожидала? — спросил лорд Кассиус, прислонившись к стене, когда они обследовали свое окружение.

— Тут не так жалко, как ваша башня отчаянного внимания, — сказала ему Ро. — Менее блестяще… одобряю.

Как и Софи… не то, чтобы она это признавала. Лорд Кассиус почему-то держал своего сына подальше от этого странного куска своей жизни, и он, конечно, не заслуживал похвалы за это.

Но дом был прекрасен. Один, растянутый этаж с перламутровыми стенами и массивными окнами с видом на бирюзовый океан. Разрозненные комнаты были соединены лозами, опутывающими арки, а внутренний двор был залит солнцем. Все было светлым и воздушным. Элегантным, но удобным. Оформленным в серых и успокаивающих оттенках синего.

Он привел их к заднему дворику, сделанному из закрученной раковины морского ушка, и заставил их сесть в огромные мягкие качели, раскачивающиеся назад и вперед на хрустящем ветерке. Сам пляж раскинулся перед ними, переливаясь бухтой гладкого черного песка. Чайки плакали над головами, их голоса смешивались с более глубокой, гораздо более экзотической песне какой-то птицы, которую Софи не могла увидеть.

— Могу я предложить кому-нибудь что-нибудь выпить? — спросила лорд Кассиус, задержавшись в арке главного дома. — Думаю, что у меня есть несколько бутылок ягодного сока.

Киф фыркнул и покачал ногами, чтобы заставить качели двигаться сильнее.

— Можем ли мы перестать притворяться, что это званый ужин, и вернуться к тому, почему у тебя есть рисунок символа Наступления Ночи?

— Это рисунок подписи Весперы, — поправил лорд Кассиус, вытаскивая эскиз из кармана, чтобы еще раз изучить его.

— Откуда вы знаете о ней? — спросила Софи.

— Мне сказал Черный Лебедь. — Он улыбнулся, когда она в удивлении подняла брови. — Не знаю, почему это тебя удивляет. Вы оба знаете, что я несколько раз предлагал поклясться в верности.

— Я до сих пор не понимаю почему, — призналась Софи.

Он подошел к перилам, наблюдая, как шар оранжевого солнца медленно скользит за горизонт.

— Наш мир разрушается. И я хотел бы быть на правильной стороне пропасти.

— Почти уверен, что ты просто хочешь отомстить маме, — сказал Киф, еще сильнее раскачиваясь на качелях.

— Не буду отрицать, что это будет радостный бонус. Но верите или нет, я уважаю большую часть дела Черного Лебедя. И я мог бы быть ценным активом для них… и они это знают. Но почему-то, — повернулся он лицом к сыну, — моему признанию продолжают отказывать. Что дорого тебе обошлось. Все эти дни ты потратила впустую, бесцельно бродя по Атлантиде…

— Ты следил за нами? — перебил Киф.

— Потрясающе, Киф, у меня есть гораздо лучшие способы использовать свое время. Но я живу в квартире в городе…

— Почему? — спросила Софи.

Глаза лорда Кассиуса потемнели.