Наступление Ночи (ЛП)

— Да, — сказала ей леди Каденс. — Я ответила на все его вопросы.

— И я дал понять, что Совет не имеет ничего общего с состоянием его отца, — добавил Бронте.

Софи не могла заставить себя поверить ему.

Ты уверен, что Члены Совета ни при чем? передала она мистеру Форклу.

Да, мисс Фостер, передал он в ответ. Уверен. Я немного нарушил правила телепатии во время моих допросов и прочесал все их умы гораздо более тщательно, чем они понимали. И мне удалось вытащить каждое их воспоминание о том дне… и никто из них не дал мне никаких оснований сомневаться в их целостности.

— Так кто тогда накачал Прентиса? — произнесла Софи вслух.

Бронте повернулся, чтобы посмотреть на пастбища, наблюдая за петлями аргентависа по вольеру.

— Скорее всего, это был один из гномов, работавших в Изгнании. Мы знаем, что некоторые их виды объединились с Невидимками. И Терик сказал, что с ним были несколько гномов, которые помогали извлекать Прентиса из камеры и давать ему успокоительные. У любого из них была возможность применить сопоридин на ладонь Прентиса, чтобы никто не заметил.

— Член Совета Эмери уже просмотрел записи охраны, — добавил мистер Форкл. Два разных гнома перешли в Изгнание незадолго до запланированного отъезда Прентиса, и с тех пор подали в отставку. Мы дали их имена королю Энки, и он подтвердил, что они пропали из гномьего мира. Сегодня Оралье отправится в Изгнание, чтобы поговорить с нынешними охранниками и посмотреть, заметил ли кто-нибудь из них что-нибудь в тот день… или мог бы кто-нибудь из них быть предателем.

— Не могу представить, что Невидимки столько времени стали бы держать там предателей, — настаивал Бронте. — Гораздо более вероятно, что их привезли специально для Прентиса.

— Но почему? — спросил Там. — Зачем идти на столько неприятностей, чтобы накачать кого-то, у кого уже сломанный разум?

— Вероятно, потому что они знали, что мы готовимся исцелить его, — сказала ему Снадобье, — и они не хотели, чтобы мы узнали, что заставило его произнести «лебединая песня».

— Я думал, что он произнес «лебединая песня», потому что знал, что его должны арестовать, — напомнил Декс.

Олден вздрогнул, и Делла снова обняла его.

— Мы когда-то думали то же самое, — признался мистер Форкл. — Но, как я уверен, вы помните, Прентис знал о символе Путеводной Звезды. И он показал последние фрагменты, когда мисс Фостер передала слова «лебединая песня». Объедините это с огромными усилиями, которые приложили Невидимки, чтобы держать его раздробленным, и это кажется довольно показательным.

— Хорошо, но вот что я не понимаю, — сказал Там. — Это на самом деле беспокоило меня с тех пор, как Прентис показал нам символ, но я ничего не сказал, потому что подумал, что я новичок в группе, поэтому я, вероятно, что-то пропустил. Но… если Прентис знал, что символ был очень важным… поэтому он, похоже, связал его с «лебединой песней»… почему он никому не сказал об этом, прежде чем его разум был сломан? Даже если он пытался защитить секреты Черного Лебедя, он знал, что символ Путеводной Звезды не имеет ничего общего с вами, ребята. Так почему же он не сказал: «Э-э, вот эта большая штука, которую вам нужно посмотреть, так как я не смогу»? Разве вы не исследовали бы символ, если бы он показал его вам? — спросил мальчик Олдена.

— Конечно. — Голос Олдена звучал хрипло, когда он повернулся к Снадобью. — Но это не пощадило бы Прентиса от этой боли. На самом деле, это только послужило бы еще одним доказательством того, что разрыв памяти был необходим.

— Ладно, — сказал Там, — но поскольку Прентис знал, что разрыв неизбежен, не мог бы он, по крайней мере, передать что-то важное, пока еще мог, чтобы убедиться, что секрет не будет похоронен после того, как его разум будет сломан?

— Это звучит похоже на Прентиса, — пробормотал Гранит.

— И он ничего не сказал Кинлину во время их личной встречи, не так ли? — спросил Олден Снадобье.

Она пожала плечами.

— Я уверена, что если бы он это сделал, Кинлин бы расследовал.

— Так… народ, вы тоже думаете, что это странно? — подтвердил Там.

Софи определенно теперь так думала, когда он упомянул об этом.

И ни у кого не было достойного объяснения.

— Ну, — сказала Снадобье, прочистив горло. — Это делает наши хорошие новости еще более значимыми. Достаточно скоро мы сможем сами задать эти вопросы Прентису.

Софи, не задумываясь, вскочила на ноги.

— Значит ли это..?

— Да, — сказал мистер Форкл, когда она не могла закончить вопрос, на случай, если она не могла надеяться ни на что. — Теперь, когда мы, наконец, понимаем, почему Прентис принял такой резкий спад, и знаем, что мы можем предотвратить его снова, мы готовы попытаться исцелить его.

Глава 54