Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США

В 1864 году бывало, что сгорали целые города, причем речь идет не только о крупных населенных пунктах, которые поджигал Шерман. Северяне уничтожали и крошечные поселения – такие, как деревня Клэрендон, расположенная в Дельте Арканзаса неподалеку от реки Миссисипи. Все 300 обитателей Клэрендона сбежали еще до того, как в 1864 году туда пришла армия США. Рядовой Леандер Стиллвелл понятия не имел, зачем его товарищи сожгли этот городок-призрак: возможно, писал он, они устали или разозлились. Он даже не знал, действовали ли они по собственной воле или по приказу. В любом случае он допускал, что конфедераты могли бы найти в брошенных домах убежище, так что действия своих товарищей полагал вполне оправданными – иными словами, солдаты опять подожгли дома просто на всякий случай. Случалось, что федеральная армия уничтожала с помощью огня дома, в которых по-прежнему жили люди: например, именно так поступили подчиненные полковника Элайши Роудса в Римс-Стейшн, Виргиния, где он незадолго до этого заметил несколько «красивых зданий». Когда они уходили, от города остались только дымящиеся развалины. Позднее Роудс сам вспоминал, как сказал мирному жителю, что сначала сожжет город – на этот раз речь шла о Ньютауне, Виргиния, – а потом выпустит приказ с разрешением поджога[371].

Зрелище губительного пламени пробуждало в мирных жителях сильные чувства, чаще всего связанные с мыслями о доме. Белые мужчины оплакивали гибель жилищ, связанных с воспоминаниями детства, однако болезненнее всего это чувство утраты звучит в воспоминаниях женщин. Генриэтта Ли, жена адвоката Эдмунда Дженнингса Ли, была убита горем, когда один из офицеров Дэвида Хантера сжег ее дом в долине Шенандоа. Ее супруг, родственник Роберта Э. Ли, владел несколькими рабами, но поначалу выступал против сецессии; с началом войны семья стала поддерживать Конфедерацию. В письме Генриэтты Ли Хантеру каждое слово буквально кричит от боли. Окутанный «священными воспоминаниями» дом построил ее отец, ветеран Войны за независимость. Так почему же, спрашивала миссис Ли, Хантер сжег ее дом? Разумеется, генерал не ответил[372].

В последний военный год многими действиями янки руководила однозначная, грубая и бесхитростная мстительность. По словам Уильяма Дж. Бентли, рядового 104-го добровольческого пехотного полка Огайо, в ноябре 1864 года его товарищи разрушили здания в Теннесси, чтобы отомстить за то, что мятежники сделали годом ранее по пути в Геттисберг в Чемберсберге. У некоторых солдат, как это часто бывает, возникали дурные предчувствия. Отряд, в котором служил рядовой Чарльз Кингсли, отправился разорять виргинские деревни в отместку за то, что южане в Мэриленде сожгли дом губернатора Огастуса Брэдфорда. Бентли с товарищами также предали огню богатый дом, однако он сомневался, что это поможет одолеть Конфедерацию, потому что «мятежники тоже могут играть в эту игру». Рядовой Чонси Бартон (не приходившийся родственником Кларе или Стивену Бартонам) переживал эту проблему еще острее. Он глубоко сожалел, что его сослуживцы сожгли дом, в котором жила белая женщина с детьми, причем на глазах у его обитателей. Как писал Бартон своей сестре, он наблюдал подобные поджоги «сотни» раз и категорически их не одобрял, даже если речь шла о домах мятежников. Но такие совестливые солдаты ничего не могли поделать с безжалостной силой разрушения[373].

Отряды конфедератов, движимые тем же, поступали со зданиями точно так же, как их враги. Маршируя через страну, они так же описывали поместья плантаторов с фигурными колоннами, аккуратные коттеджи и крошечные бревенчатые домики, а еще отмечали количество в них комнат, растущие рядом с ними деревья и приблизительный возраст построек. Подобная заинтересованность редко мешала им нарушать границы частной жизни, право собственности и собственный воинский устав. При необходимости офицеры-южане занимали под штаб-квартиры частные дома, даже если они лично знали их владельцев и те были сторонниками Конфедерации. Кроме того, они могли обстраивать жилые помещения собственными постройками[374].

Что касается внутреннего пространства частных домов, то солдаты-мятежники, как и янки, занимались грабежами. В Кингспорте, Теннесси, они проникали в дома и уносили такие предметы собственности, как украшения. В Атланте и ее окрестностях они мародерствовали в брошенных домах, забирая все, что считали нужным, и разбрасывая книги, предметы одежды и произведения искусства. Они далеко не всегда называли себя, когда мирные жители спрашивали их имена. После того как солдаты ограбили дома в округе Хендерсон, Северная Каролина, одна из домовладелиц, Рэйчел Лэннинг, поинтересовалась, как их зовут, однако они отказались говорить. После чего оскорбили ее соседку Элизабет Янгблад, вдову средних лет, которая управляла фермой сама, забрали с собой множество «мелких предметов» и наконец ушли[375].