Наталья Гончарова

Для остальных обитателей дома, прислуги и гостей отводились комнаты третьего этажа. В правой, выступающей по фасаду части дома одну из комнат занимал в середине октября 1812 года М. И. Кутузов. Гости всегда поражались величине дома, многочисленности комнат и роскоши убранства. Один из посетителей Полотняного Завода вспоминал: «Палаты, куда меня привезли, поразили меня огромностью, богатством и великолепием».

Некоторых гостей — но только не хозяев — смущало соседство завода. Парк же располагался как бы сбоку от главного дома. Парковые ворота с двумя эффектными башенками, хотя и расположены по оси парадного подъезда, но, пройдя через них, можно было только пересечь узкую часть парка и выйти к реке. Чтобы попасть в парк, надо за воротами повернуть направо, в главную его аллею. Подковообразно изгибается река Суходрев в новом русле, обходя парк, прорезанный главной Елизаветинской аллеей, которую позднее стали называть Пушкинской. Она оказывается центральной осью регулярного парка, на площадках которого высажены фруктовые деревья. Далее аллея переходит в пейзажную часть парка; дойдя до изгиба реки, дорога плавно поворачивает вместе с ней и далее идет вдоль берега. Образовавшуюся дугу стягивают три малые аллеи, ответвляющиеся от главной и сходящиеся у площадки на развилке. Она отмечена ныне памятником Пушкину, обращенным к месту, где некогда была беседка, также «пушкинская», от которого открывается один из лучших видов на окрестности. На месте пейзажного парка в XVIII веке, при первых владельцах, в излучине Суходрева была роща со зверинцем. Парк здесь разбил только Афанасий Николаевич в конце XVIII — начале XIX века, а для собак была устроена особая псарня.

С детских лет, проведенных в Полотняном Заводе, Наталья Николаевна полюбила всякую живность, особенно собак.

Не случайно в первый год семейной жизни в Царском Селе она завела себе собаку. Когда та однажды пропала, Пушкину пришлось обратиться за помощью к поэту и переводчику Николаю Михайловичу Коншину, состоявшему правителем канцелярии главноуправляющего Царским Селом. Когда пропажа была возвращена, Пушкин запиской поблагодарил Коншина: «Собака нашлась благодаря вашим приказаниям — жена сердечно вас благодарит, но собачник поставил меня в затруднительное положение, я давал ему за труды 10 рублей, он не взял, говоря: мало, но по мне и он и собака того не стоят, но жена моя другого мнения».

Кажется, именно эту собаку сочно описал В. А. Жуковский в письме князю П. А. Вяземскому: «С тех пор, как ты сказал мне, что у меня слюнки текут, глядя на жену его, я не могу себя иначе и вообразить, как под видом большой датской лягавой собаки, которая сидит и дремлет, глядя, как перед ней едят очень вкусно, и с морды ее по обеим сторонам висят две длинные ленты из слюней».

В будущем прекрасная наездница, Натали берет первые уроки верховой езды в Полотняном Заводе: покуда ей седлают пони, которого в поводу водит грум, а рядом семенит гувернантка.

За воспитанием и образованием внучки Афанасий Николаевич наблюдал лично. На первом месте, естественно, стоял французский язык, который, несмотря на прошедшую войну с Францией, оставался господствующим в среде русского дворянства. Сам дед французским языком владел лучше, нежели русским, в котором на письме допускал очевидные погрешности. Как некогда отец Натали в этих стенах получал уроки французского языка и словесности от Давида де Будри, так теперь француженки-бонны обучали его дочь.

Богатейшая хозяйская библиотека включала множество изданий. А. П. Бутович, товарищ Николая Афанасьевича по учению, вспоминал: «У нас также была большая библиотека из русских и французских книг, в которых нам дозволялось рыться…»

«Деяния Петра Великого» И. И. Голикова, «Панорама Парижа и летописание сего города и его достопримечательностей» Льва Цветаева в двух частях, «Histoire de M-me d’Emeville écrite par elle-même» в двух томах, книги с пометками Николая Афанасьевича «История России от древнейших времен» М. М. Щербатова, «Ядро Российской истории, сочиненное ближним стольником и бывшим в Швеции князем Андреем Яковлевичем Хилковым» 1791 года, «Юридические рассуждения о разных понятиях, какие имеют народы о собственности…» С. Десницкого — это только малая толика тех книг, что составляли библиотеку Полотняного Завода.

Из французских книг — сочинения Расина, Мольера, Лафонтена, Корнеля, Грессе… Часть томов подписана Gantscherof или Гончаров, на некоторых стоит штамп с родовым гербом Пушкиных и подписью «Theodore de Pousckine». Очевидно, это память посещений Гончаровых Федором Алексеевичем Пушкиным, отцом Софьи Федоровны, который в 1798 году был губернатором Калуги. Были в библиотеке и рукописные книги, в основном учебники, и среди них — история французского языка Левекка, автора «Histoire de Russie». По ним учили еще отца Натальи Николаевны, а потом и ее.