Натаниэль Фладд и перо феникса

– Буду строить ветрозащиту, – и Нат дернул седло на себя. – Нужны ветки с густой листвой.

– Что ж ты сразу не сказал?

Мазя спрыгнула с седла и забралась на дерево. Через секунду она высунулась из листвы:

– Тебе сколько надо?

– Штук пять-шесть.

Крошечными ручками она нарвала зеленых веток. Нат собрал их в охапку, потащил седло обратно, а Мазя снова прыгнула верхом. Взмокший и разгоряченный Нат взял одну ветку и полез на пальму. Поразмыслив, он решил сплести из веток нечто наподобие косички, как у мисс Ламптон. Его снова затопила волна тоски по дому и по своей уютной спальне, но Нат оставил эти мысли и вернулся к работе.

Заплетя последнюю косичку, Нат осмотрел свою работу. Ветрозащита вышла кривая и непричесанная, листва торчала во все стороны, зато стенка получилась крепкой и точно защитит пепел от ветра. Мало того, она скрыла гнездо от посторонних глаз, и разглядеть его снизу оказалось просто невозможно.

Нат огляделся. С восходом солнца можно будет лечь спать. Он подкинул в тлеющий пепел еще пару веточек корицы и подождал, пока пепел разгорится.

Как только солнечные лучи коснулись гнезда, Нат отнес седло к палатке и рухнул на постель, чувствуя, как ноет от боли каждая его мышца и как все тело требует отдыха. Но тут на грудь мальчика вскарабкалась Мазя:

– Как думаешь, бедуины заметят следы на песке, если вернутся?

– Боже, ты права, – взвыл Нат.

Он заставил себя подняться и снова выйти наружу. Веткой пальмы он затер следы от седла, вернулся в палатку, слишком устав, чтобы думать, и ничком рухнул на постель. Уплывая в сон, Нат услышал голоса.

Глава двенадцатая

Мазя так и застыла с фиником в руке, а Нат на четвереньках подкрался к выходу. В оазис приехали девушки-бедуинки. Что-то горячо обсуждая на арабском, они показали друг другу на палатку, сняли с верблюдов кожаные бурдюки и направились к воде. Одна из девушек оставила свой бурдюк и подошла к пальме с гнездом. У Ната перехватило дыхание: он забыл возле нее две веточки. К счастью, ее товарки начали ругаться, что она бездельничает, и девушка вернулась. Бедуинки погрузили полные бурдюки воды на верблюдов и забрались верхом. Нат облегченно вздохнул. Сейчас уедут.

– Чуть не влипли, – сказала Мазя.

– Да уж. Представь, если бы они заглянули в палатку. Куда бы мы спрятались?

– За рюкзаки!

– Они бы увидели две постели и сразу бы поняли, что тетя Фила приехала сюда не одна.

– Ой, точно, ты права!

Нат подскочил на ноги. Весь сон как рукой сняло.

– Что будешь делать? – спросила Мазя.

– Уберу вещи тети Филы, чтобы бедуины думали, что тут спит один человек.

Нат улегся спать, но сон у него был тревожный. Он просыпался от малейшего шума, боясь, как бы бедуинки – или, что хуже, бедуины – не вернулись. К полудню он сдался, встал с постели, взял альбом и до полуночи рисовал.

Вторая ночь ничем не отличалась от первой, разве что на этот раз Нат велел Мазе не давать ему заснуть и щипать, если он закроет глаза. Мазя так рьяно кинулась исполнять поручение, что под утро он весь был в синяках.

– Вот только не надо ныть. Зато ты не заснул!

Они позавтракали сушеным мясом и финиками, после Нат рухнул лицом в подушку. На спину тут же взобралась Мазя.

– Ты не могла бы поспать где-нибудь в другом месте?

– Могла бы, – буркнула она, – но вообще звери обычно спят вместе, чтобы теплее было. Ты разве этого не знал?

Нет, Нат этого не знал. Он понятия не имел, как спят звери, и вообще мало что о них знал. И тут Мазя снова его ущипнула.

– Ой, прости! Я забыла, что тебе уже можно закрыть глаза.

И вдруг она зажала рот крошечной ручкой.

– Тихо! Едут!

Нат перекатился с постели и подкрался ко входу. К оазису приближались четыре верблюда, и, судя по голосам, это были все те же девушки.

– Прячемся! – шепнул он.

Они укрылись под большим седлом у входа. Нат накинул на себя покрывало с седла, а Мазя пристроилась рядом. Не шелохнувшись, они слушали разговоры девушек у воды. Их голоса то затихали, то усиливались, и прошла целая вечность, пока девушки не отошли от озера. Но вместо того, чтобы идти к верблюдам, они направились к палатке! В страхе Нат слушал, как их голоса звучат все громче и ближе.

Шорох ткани у входа. Тишина. Перешептывания.

Покрывало, под которым спрятался Нат, страшно воняло верблюжатиной, и он еле сдерживался, чтобы не чихнуть. Мальчик съежился, от всей души желая стать маленьким и неприметным. Что делать, если девушки войдут?

Шорох – открылся вход. Снова шорох – девушки внутри, роются в вещах. Прошла целая вечность. Наконец им это занятие надоело. Хихикая, они вышли.

От облегчения у Ната даже коленки затряслись. Когда бедуинки уехали, он прокрался к выходу и выглянул наружу. Как раз в эту секунду одна из девушек повернула верблюда обратно и вернулась в оазис за забытым бурдюком. Возвращаясь от озера, она остановилась возле пальмы с гнездом. Неужели заметила? Девушка медленно опустила бурдюк и подошла к дереву. Дотронулась до ствола.

Сейчас заберется на дерево! Разворошит гнездо!

– Стой! Туда нельзя! – закричал Нат, выбежав из палатки.

Бедуинка замерла, не отрывая рук от дерева.