Nathan Bedford Forrest

Слухи о вражде между ним и друзьями кентуккийцев, расстрелянных на мосту Сипси, вскоре достигли Мемфиса, где 18 мая сочувствующая юнионистам газета Bulletin поместила в верхней части своей первой полосы заметку под заголовком GENERAL FORREST KILLED, извещавшую мемфисцев о том, что он был застрелен четырьмя своими солдатами после того, как один из его военных трибуналов убил шесть их товарищей за празднование новости о капитуляции Джонстона. На следующий день "Бюллетень" отказался от своей поспешной информации, объяснив, что люди "видели и разговаривали с" Форрестом в Миссисипи. Ложное сообщение, добавлялось в нем, "похоже, было основано на том, что его жизни угрожал старый джентльмен из Кентукки, чьих сыновей, как утверждается, Форрест приказал расстрелять без суда и следствия. Их проступок заключался в отсутствии под командованием без отпуска".3

Живой, но, возможно, оглядывающийся через плечо, Форрест отправился на родину на поезде. Один из немногих южных транспортов, еще способных передвигаться, он доставил его в новый мир. Давно не получавшие жалованья и полуголодные бывшие солдаты Конфедерации врывались в квартальные магазины своего покойного правительства, а вскоре и в гражданские по пути на родину, а партизаны, воровавшие у обеих сторон во время войны , продолжали свои грабежи еще более свирепо, не сдерживаемые никакими законными ограничениями. Большая часть Юга, где федеральный указ объявил вне закона существующие местные порядки, превратилась в страну без закона, поскольку военная власть США - так и не ставшая повсеместной - еще только зарождалась. К тысячам и тысячам беженцев, скитавшихся по сокращающейся Конфедерации с тех пор, как их дома пали под неумолимым натиском федералов, присоединились десятки тысяч только что освобожденных рабов, которые с удивлением начали свои первые легальные путешествия за пределы родных общин: кто-то искал проданных родственников, кто-то слухи о помощи федеральных властей, а кто-то, предположительно, просто ощущение первой в своей жизни свободы идти куда вздумается.

Юг превратился в плавильный котел несчастий. В Мемфисе на той неделе, когда Форрест прибыл домой на свою плантацию в северной части Миссисипи, ежедневная публикация "Бюллетеня" не отражала анархии, угрожавшей региону; впрочем, колонки газеты часто отражали ее. 25 мая "Бюллетень" напечатал длинный рассказ о нападении на чернокожего солдата Союза четырех белых мужчин - двух в форме Конфедерации и двух в гражданской одежде - на параде в Мемфисе. Три дня спустя патруль 113-го Иллинойского полка был обстрелян "каким-то неизвестным лицом" на углу улиц Одиннадцатой и Юнион. Один чернокожий сообщил властям Мемфиса, что когда он заявил о своем намерении воспользоваться своими правами свободного человека "и о своем желании получить плату за свой труд, если он продолжит работать, его схватили, перерезали сухожилия на ногах и отрезали часть пальцев". Каждые несколько дней появлялись заголовки: SHALL [Jefferson] DAVIS BE HUNG?4

Генерала, возвращавшегося на родину, не могло не радовать и то, что в Вашингтоне президентом теперь уже насильственно воссозданных Соединенных Штатов был Эндрю Джонсон, довоенный демократ с Юга, который 9 мая объявил, что убийство Линкольна было спланировано Джефферсоном Дэвисом, и после этого назначил награду в размере 335 000 долларов за поимку Дэвиса и ряда других людей, названных его соучастниками. В результате выборов, состоявшихся 4 марта, на которых были исключены все люди, придерживающиеся взглядов Конфедерации, в доме штата в Нэшвилле правил Уильям Г. "Парсон" Браунлоу, ноксвиллский проповедник-новобранец, сын которого был подполковником Девятой Теннессийской кавалерии (США) и который сам 10 мая воспользовался разрешением нового законодательного органа юнионистов, чтобы предложить награду в 5 000 долларов за поимку Ишама Г. Харриса. В своей газете "Ноксвилл Уиг" от 10 мая Браунлоу, который оставался постоянным корреспондентом своего журнала, будучи главой администрации штата, писал: "Схваченный беглец должен быть доставлен мне живым, чтобы правосудие могло свершиться над ним здесь, на театре его прежних злодейских деяний!"5