Nathan Bedford Forrest

В подтверждение своего желания ассимилироваться в постбеллетристическую эпоху Форрест привез в свой район Миссисипи семь федеральных офицеров и взял одного из них, майора Б. Е. Диффенбахера из Миннесоты, в партнеры по некоторым фермерским операциям; он также помог найти плантации и аналогичные ситуации для других офицеров. Союзники, похоже, находили его столь же необычным, как и его товарищи по Конфедерации. Однажды вскоре после его возвращения на родину одна из тех, кто еще служил, подъехала к его дому и была атакована его старым боевым конем, королем Филипом, который бросился на их синие мундиры и попытался укусить их; когда они защищались от коня, слуга Форреста, Джерри, выбежал, чтобы защитить животное . Один из офицеров впоследствии сказал Форресту, что теперь он понимает, как тот добился своего выдающегося военного успеха: "Ваши негры сражаются за вас, а ваши лошади сражаются за вас".4

К этому моменту он, должно быть, окончательно запутался в своем статусе и перспективах. В "Бюллетене" от 27 мая приводилась цитата из нью-йоркской газеты, в которой говорилось, что "все офицеры мятежников, причастные к зверскому голоданию наших пленных... а также к убийству в Форт-Пиллоу", "будут исключены из числа тех, на кого распространяется действие прокламации об амнистии". 17 июня "Бюллетень" сообщил, что бригадный генерал Григсби из Кентукки, ранее "прикомандированный к команде Форреста", чья жена была внучкой бывшего губернатора Кентукки, был повешен федеральными солдатами в Дэнвилле после возвращения домой с войны. Перед лицом таких тревожных новостей Форрест, вероятно, не стал бы спешить с просьбой о помиловании, если бы чувствовал, что у него нет шансов на его получение, а чувство, которое у него было, кажется вполне обоснованным.5

Джонсон, чья риторика во время войны требовала сурового возмездия конфедератам, теперь сдерживал так называемых радикалов, ранее выступавших за отмену смертной казни, действиями, поначалу якобы сочувствующими им - например, первоначальным отказом в помиловании высокопоставленных и/или богатых конфедератов, - и в то же время спокойно создавал основу политической базы, на которой можно было бы баллотироваться на переизбрание. Будучи демократом-южанином, который когда-то сам владел рабами, президент, по-видимому, мало заботился о положении освобожденных и чувствовал себя неуютно в отношениях с радикалами, и он, очевидно, считал, что назначение губернаторами послевоенного Юга людей из его юнионистской среды принесет ему голоса жителей этих штатов. Требование к влиятельным южанам лично обращаться к нему за помилованием, которое поначалу понравилось радикалам, похоже, было уловкой, с помощью которой он планировал наладить или восстановить политические отношения с самыми влиятельными людьми Юга. Отказаться от своей ненависти к богатым южным плантаторам и принять их в качестве потенциальных сторонников президенту порекомендовала семья генерал-майора Фрэнка Блэра из Миссури, преданного юниониста. Форрест, не лишенный политической хватки, возможно, понял все это, что и заставило его поспешить с просьбой о помиловании к Шарки. Возможно также, что к этому времени он познакомился с Блэром, который был его ровесником и, как и он сам, пытался восстановить разрушенное войной состояние, вложив деньги в хлопковую плантацию в Миссисипи; через двенадцать месяцев они с Блэром стали теплыми друзьями.6

Если Форрест встретился с Блэром так рано, он должен был знать не только об изменении настроений Джонсона по отношению к влиятельным конфедератам, но и о других влиятельных силах Севера, диктовавших снисходительную политику в отношении Юга . Одной из них было богатство Уолл-стрит, где северные промышленники были заинтересованы в том, чтобы южные хлопковые плантации снова начали производить. Другой силой было общественное мнение северян по расовым вопросам, что было подчеркнуто на трех референдумах (в Коннектикуте, Огайо и Висконсине), где избиратели отвергли право голоса чернокожих в пределах своих собственных границ; только пять северных штатов, все в бывшей аболиционистской Новой Англии, разрешили чернокожим голосовать наравне с белыми.