Nathan Bedford Forrest

Город был заложен в 1820 году и зарегистрирован в 1826 году. К 1830 году хлопок стал доминирующей культурой на западе Теннесси, севере Миссисипи и востоке Арканзаса, и его выращивание достигло огромного размаха. Тысяча тюков, поступивших на рынок Мемфиса в 1830 году, увеличилась в пятьдесят раз к 1836 году и еще в три раза к 1850 году. Белое население города в 1850 году составляло 6 335 человек (вместе с 2 500 чернокожими) и удвоилось к 1854 году, пополнившись не только коренными белыми и их рабами, но и большим количеством ирландских и немецких иммигрантов; к концу 1850-х годов переписчики насчитали 22 623 мемфисца. Когда Форресты переехали туда, город был связан пароходными линиями не только с Новым Орлеаном, до которого нужно было ехать две недели, но и с Цинциннати и Луисвиллем на севере. Телеграфная связь с Нэшвиллом была завершена в конце 1840-х годов, примерно в то же время, когда нью-йоркские новостные депеши стали доступны для внутренних районов страны через Цинциннати; это позволило иностранным экономическим отчетам достигать жизненно заинтересованных мемфисских торговцев хлопком примерно за три недели.6

Мемфис был городом, в котором сильные преобладали и процветали, а слабые страдали и умирали. Он был кишит игроками в карты и кости, которых стало так много в начале 1840-х и в 1850-х годах, что самосудные толпы линчевателей формировались, чтобы гнать их вверх или вниз по реке. В отличие от них, другие типы азартных игроков стали опорой нового сообщества, поскольку люди, готовые терпеть неудобства и риски, могли заработать более солидные состояния. К неудобствам относились удушающая летняя жара и улицы, задыхающиеся от пыли или наполненные бездонной грязью. Риск заключался в том, что можно было умереть от свирепствовавших в этих местах лихорадок. В 1851 году только от холеры погибло 93 человека, а желтая лихорадка, которая позже будет бушевать еще сильнее, заметно активизировалась с 1852 года.7

Форрест, скорее всего, покидал свой новый город примерно так же часто, как и находился в нем. Его бизнес требовал прочесывать сельскую местность нескольких штатов в поисках рабов, которых можно было бы купить по дешевке и привезти в Мемфис, чтобы выгодно продать. На этом этапе своей карьеры работорговца он, должно быть, занимался продажей рабов для плантаторов или более преуспевающих работорговцев за обычную комиссию в два с половиной процента. В этих поездках он, несомненно, перевозил свой человеческий товар так же, как и большинство других представителей его профессии: верхом на лошади, ведя их за собой в колонне по двое. Один современный южанин не слишком хвалил среднего торговца такого рода, сатирически изображая его как "грубого, невоспитанного человека, провинциала в речи и манерах, с косым взглядом, носом, затянутым виски, холодными жесткими глазами, грязным табачным ртом и потрепанным платьем", человека, который регулярно разлучает членов семьи всех возрастов и отношений и часто торгует "порочными" рабами, "проданными за преступления или проступки, или больными, проданными из-за их никчемности как имущества"." Он одевал этих неугодных "в хорошую одежду, заставлял их расчесывать свои кудрявые головы, чтобы придать им подобие опрятности, натирал их лица маслом, чтобы придать им гладкий здоровый цвет, время от времени давал им драм, чтобы сделать их бодрыми, и учил каждого той роли, которую он или она должны играть.... В каждой важной деревне он останавливается на день или два, каждый день выстраивая свою "банду" в линию на самой оживленной улице".8

У Форреста были свои сходства и различия с этим стереотипом, но сам бизнес с его долгим бездельем вдали от дома, вероятно, усиливал и без того заметную тягу к азартным играм у энергичного человека, который не употреблял ни виски, ни табака, чтобы скоротать время. Как и у большинства путешествующих бизнесменов, его жизнь включала в себя множество ожиданий и, как следствие, скуку. Действуя в небольших масштабах и имея ограниченные средства, большинство работорговцев "посещали распродажи имений и казни и искали частных владельцев, желающих избавиться от раба или двух" в таких районах экспорта рабов, как Кентукки и восточные, верхние штаты Юга; затем они скрепляли свои покупки и везли их на юг и на запад, в более процветающие районы выращивания хлопка и сахара. Форрест, который вскоре вступил в последовательные партнерские отношения с другими мемфисскими торговцами, возможно, забрал многих своих рабов обратно в дорогой Мемфис и позволил покупателям прийти к нему.9

Самое раннее упоминание о новом торговце, уроженце Эрнандо, в имущественных документах округа Шелби - это запись о сделке, совершенной 27 ноября 1852 года. Аккуратным женским почерком клерк написал первую из многих подобных записей, которые будут приписаны новому торговцу в течение следующих девяти лет: