Nathan Bedford Forrest

Однако многие, а возможно, и большинство, действительно разделяли семьи: так им было выгоднее. Некоторые даже делали это открыто. "Кажется почти невероятным, чтобы кто-то афишировал готовность разлучить мужа с женой, а мать - с маленькими детьми, однако иногда это делалось. Не угодив покупателю, невозможно было получить самую высокую цену". Даже расположение рабов в променадах на торговом дворе - часто в линиях "по полу и в порядке убывания роста" - похоже, было сделано "для удобства покупателей и для устранения семейных связей". Таким образом, покупатель мог чувствовать себя менее стесненным в приобретении целой семьи и менее виноватым в том, что не сделал этого.11

То, как, по словам Адаира, Форрест обращался с новоприобретенными рабами, не было чем-то необычным. По крайней мере, попытки сделать человеческий товар как можно более привлекательным были обычным делом среди торговцев, некоторые из которых шли на многое. В том же году, когда Форресты переехали в Мемфис, адвокат, которому клиент-плантатор поручил продать раба, написал, что он "прибегнул к услугам брокера, чьим бизнесом являются подобные вещи. Ему зачесали волосы, вымыли лицо и закупили одежду, чтобы его одеть. Несколько дней тренировок значительно улучшили его внешний вид и манеру поведения, и продажа состоялась". Один бывший раб позже вспоминал, как ему пришлось помогать не слишком щепетильному торговцу из Сент-Луиса готовить партию негров для рынка Нового Орлеана, и ему "приказали сбрить старикам усы и выщипать седые волосы, где их было не слишком много, на этот случай у нас был препарат для замазывания, и с помощью кисточки мы замазывали их".... Этих рабов также учили, сколько им лет... и после процедуры чернения они выглядели на десять или пятнадцать лет моложе".12

О том, что двор Форреста не был раем, свидетельствуют воспоминания Идена о дне, когда он и другие чернокожие прогуливались в поисках покупателей. Один из рабов нарушил строй и "опрокинул стоявший рядом горшок и разбил его. Стражник - не знаю, был ли это генерал Форрест или нет, но я хорошо это помню - поднял другой горшок и разбил его о голову негра. Я помню, как старая негритянка мыла ему голову в насосе". С другой стороны, рассказ Идена указывает не только на то, что Форрест был более внимателен к матерям с маленькими детьми, чем многие другие работорговцы, но и, возможно, на то, что он, как рассказывали Хирну, был разборчив в выборе хозяев, которым он продавал. Иден вспоминал, что его мать рассказывала ему, что "они всегда пытались держать нас вместе и продать вместе; что один человек хотел купить ее, а другой - меня, но хозяин держал нас вместе, и в конце концов нас продали мистеру Идену из Падуки, штат Кайрон. Он был хорошим человеком и относился к нам по-доброму".13

Однако не похоже, что в заведении Форреста всегда были столь же гуманны и внимательны к рабским семьям, как предполагал Адэр. Годы спустя бывший раб Луис Хьюз написал, что мать его жены и ее семеро детей были проданы на невольничьем дворе Форреста, и "никто из этой семьи не был продан одному и тому же человеку, кроме моей жены и одной [из ее] сестер". Однако нет полной уверенности в том, что фирма Форреста сама участвовала в этих сделках; Хьюз утверждает, что его теща и семеро детей были привезены в Мемфис из Кентукки двумя другими торговцами неграми, так что эти рабы могли быть просто размещены в помещениях Форреста, которые были открыты для такого использования за определенную плату.14

Ни в одном южном штате, кроме Луизианы, практически не было законов, запрещающих разделение семей рабов. Луизиана запрещала продавать матерей-рабынь детям младше десяти лет, а также ввозить в свои пределы детей-рабов младше десяти лет без матерей, если матери были живы. Из Мемфиса Форресту нужно было беспокоиться о законах Луизианы только при продаже там (что он, несомненно, делал много раз), но если, как показывают мемуары Идена и книги записей актов округа Шелби за 1854 год, он пытался следовать идее луизианского закона в большинстве своих операций в Теннесси, он делал это не только из соображений гуманности, но и из ума. Счастливый раб с большей вероятностью будет хорошо работать и с меньшей вероятностью сбежит; мать-рабыня, проданная вдали от своих маленьких детей, с другой стороны, скорее всего, будет расстроена и беспокойна, а дети, как и любые другие существа, слишком рано оторванные от своих матерей, могли получить травму, которая могла повлиять на их рост, темперамент и, следовательно, будущую рентабельность.15