Читаем Nathan Bedford Forrest полностью

Тот факт, что в документе ни разу не упоминались три слова из названия организации, а вместо этого они обозначались звездочками, был еще одним свидетельством того, как высоко руководство ценило секретность. Положение о том, что "любой член организации, который раскроет или выдаст секреты или цели этой организации, понесет высшую меру наказания по закону" - смерть - подчеркивало развивающийся тон серьезной политической озабоченности. Несмотря на провозглашение верховенства Конституции США, новые политически ориентированные лидеры Клана на самом деле клялись в верности оригинальной довоенной Конституции без поправок и, несомненно, понимали, что вступают на путь, который может быть заклеймен радикальными республиканцами как государственная измена, за что их вполне могут повесить. Строгие требования к молчанию на публике, возможно, представляли собой попытку с самого начала гарантировать, что ни один клансмэн не обратит государственные доказательства против своих товарищей. Несомненно, именно опасения по поводу возможного судебного преследования послужили причиной рассказа о загадочном появлении клановских посланий в нише в стене "Гражданина"; как еще Маккорд мог объяснить свою осведомленность о делах Клана, не раскрывая своего членства в нем?

Внезапный всплеск интереса Клана к политике в целом и к политике штатов, округов конгресса и графств в частности, по-видимому, возник после принятия Конгрессом 2 марта 1867 года Акта о реконструкции, который, по иронии судьбы, не затронул Теннесси. Этот закон устанавливал положения, согласно которым другие отделившиеся штаты могли вернуться в Союз; Теннесси уже был принят в Союз после того, как в 1866 году ратифицировал (с помощью меньшинства) Четырнадцатую поправку. Разделив оставшиеся десять бывших штатов Конфедерации на пять военных округов и объявив их правительства временными и подчиняющимися приказам солдат Союза, размещенных в этих округах, Закон о реконструкции был принят радикально настроенным Конгрессом после вето Эндрю Джонсона. Подтекст и отголоски этого закона заставили лидеров Клана вооружиться для битвы; весь Юг, как они понимали, теперь мог с нетерпением ожидать тех бед, которые бывшие жители конфедеративного Теннесси терпели при Браунлоу. Весной 1867 года губернатор поклялся, что обеспечит выполнение своего закона о лишении избирательных прав, и "если для этого придется прибегнуть к насилию и кровопролитию, то так тому и быть".3

Для бывших конфедератов владения Браунлоу стали пугающим местом, где Лига Союза и Лояльные лиги были вооружены, воинственны и, похоже, близки к победе в своих давно опубликованных и вызывавших большой страх требованиях разделить плантации некогда богатых бывших конфедератов на фермы "сорок акров и мул" для освобожденных негров. Даже те бывшие конфедераты, у которых не было земли, очевидно, считали, что их ждет будущее, в котором возможность получить землю стремительно уменьшается; финансовые перспективы были катастрофическими. Сын бывшего майора Конфедерации Майнора Мериуэзера написал о вечере 1867 года, когда "несколько друзей отца" пришли в дом Мериуэзеров в Мемфисе, "чтобы обсудить Ку-клукс-клан и то, как он может спасти Мемфис и Юг от банкротства". Среди "друзей", присутствовавших в тот вечер, как писал Ли Меривезер в разное время, были Форрест, Ишем Г. Харрис, "генерал Гордон из Джорджии" и редактор "Лавины" Мэтью Галлауэй, которые вместе с отцом Меривезера "согласились, что единственная надежда на предотвращение банкротства - это Ку-клукс-клан". Младший Мериуэзер позже объяснял, что "невежественные бывшие рабы, избранные в городские советы и законодательные собрания штатов, где доминировали ковровщики, приехавшие с Севера, чтобы грабить Юг, проголосовали миллионами долларов по облигациям, за которые не было получено практически никакой стоимости", а затем "федеральные суды обязали мэров городов взимать достаточно большие налоги, чтобы платить по 100 центов с доллара". Это, по его мнению, потребовало бы "продажи городских парков, пожарных машин и всего, чем они владели". Поэтому на "вечеринке в доме моего отца в 1867 году было решено, что Ку-клукс-клан, проводя полуночные парады под именем "Призраки", а также избивая и даже убивая негров-избирателей", заставит негров "бояться голосовать" и запретит им занимать государственные должности, что не позволит им выпустить "сотни миллионов облигаций". Это [стратегия Клана] было незаконно, фантастично, но самосохранение - первый закон природы....".4

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное