Читаем Nathan Bedford Forrest полностью

Переоценка Ингерсоллом сил Форреста была неслучайной. Форрест переправил через Теннесси литавры, которые постоянно били, чтобы создать впечатление присутствия большого количества пехоты. Ночью разжигалось и поддерживалось гораздо больше костров, чем требовалось его войскам, а некоторые из его кавалерии были разобраны и выставлены перед пленными как пехота. Такие меры - наряду с частым разделением сил Форреста в присутствии противника, что создавало впечатление, что у него гораздо больше людей, чем было на самом деле, - не только вселяли страх в умы его преследователей, но и способствовали преувеличенной осторожности, что давало больше времени на то, чтобы обойти их.

Из Лексингтона он быстро двинулся на запад к Джексону, где расставил федеральные пикеты на всех дорогах, ведущих в город, а затем уничтожил железнодорожные пути, идущие с севера, и другие, ведущие на юг, к миссисипским базам Гранта; Восьмая Теннессийская кавалерия Дибрелла, занимавшаяся разрушениями к северу от Джексона, также захватила 101 федерала на станции Уэбб, сжег их лагерь со всем, что не удалось утащить. На следующий день Форрест двинулся на сам Джексон, но обнаружил, что его гарнизон занят федеральными войсками, в несколько раз превосходящими его по численности, и отступил, направившись на северо-запад к Гумбольдту и Трентону. Четвертая Теннессийская кавалерия Старнса была послана захватить Гумбольдт и сделала это, взяв более 100 пленных и снова основательно разрушив участок железной дороги. Тем временем Форрест лично возглавил атаку на Трентон, отправив Девятую Теннесси Биффла в тыл города, прежде чем нанести удар. После третьего залпа артиллерии под командованием капитана Фримена федералы сдались: 400 военнопленных, 300 негров, большое количество оружия и припасов, которые пришлось уничтожить, так как не было возможности их перевезти.11

В ту ночь перед пленными неоднократно проходили отряд за отрядом конной кавалерии, чтобы создать впечатление, что к ним постоянно прибывают подкрепления Конфедерации. Затем пленные были досрочно освобождены, отправлены в Колумбус, штат Кентукки, и переданы командирам союзных войск, которым они распространили свои неверные представления о силах Форреста. Через несколько дней численность Форреста стала официально оцениваться его противниками в 20 000 человек. Личный образ, который он представлял своим врагам, был столь же необычен, как и коллективный. Когда офицер Союза , командовавший в Трентоне, полковник Джейкоб Фрай, сдал меч, который, по его словам, хранился в его семье более ста лет, Форрест вернул его с комментарием, что надеется, что в следующий раз он будет использован в более благородном деле. Вместо этого он взял меч из запасов, захваченных в Трентоне: импортный, из дамасской стали, который он сразу же сделал символом своего легкого отношения к военным условностям. Он заточил не только обычную режущую кромку, но и обычную тупую, и в дальнейшем в бою использовал обе.12

Он достиг Юнион-Сити 21 декабря, захватив по пути две американские роты на станции Резерфорд, а также двадцать две госпитализированные роты федералов и полковника 119-го Иллинойского полка на станции Кентон. В Юнион-Сити он совершил еще более значительные захваты, на этот раз "не стреляя из ружья" и, возможно, используя другую тактику, считающуюся нерегулярной в практике войны. Его противник, капитан С. Б. Логан из Пятьдесят четвертого Иллинойского, в последующем рапорте обвинил Форреста в том, что тот послал вперед флаг перемирия якобы для того, чтобы переправить в ряды Союза федеральных военнопленных, уже захваченных и досрочно освобожденных (и направлявшихся в Колумбус, штат Кентукки); затем он использовал этот флаг перемирия как средство потребовать безоговорочной капитуляции гарнизона Юнион-Сити. Логан протестовал, но, будучи окруженным, сдал свои силы, насчитывавшие около 100 человек. В отчете Форреста ничего не говорится об инциденте с флагом перемирия, а в его авторизованной биографии говорится, что большое количество досрочно освобожденных пленных, напоминавших вражеские силы, когда они появились в поле зрения гарнизона Юнион-Сити с расстояния около полумили, побудили федералов "сдаться... без особых разборок".13

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное / Биографии и Мемуары
50 знаменитых убийств
50 знаменитых убийств

Эдуард V и Карл Либкнехт, Улоф Пальме и Григорий Распутин, Джон Кеннеди и Павлик Морозов, Лев Троцкий и Владислав Листьев… Что связывает этих людей? Что общего в их судьбах? Они жили в разные исторические эпохи, в разных странах, но закончили свою жизнь одинаково — все они были убиты. Именно об убийствах, имевших большой общественно-политический резонанс, и об убийствах знаменитых людей пойдет речь в этой книге.На ее страницах вы не найдете леденящих душу подробностей преступлений маньяков и серийных убийц. Информация, предложенная авторами, беспристрастна и правдива, и если существует несколько версий совершения того или иного убийства, то приводятся они все, а уж какой из них придерживаться — дело читателей…

Александр Владимирович Фомин , Владислав Николаевич Миленький

Биографии и Мемуары / Документальное