Национальность – одессит (СИ)

О том, что телефоны уже вошли в быт, я знал от капитана Павловского, которого с помощью этого вида связи оповещали наблюдатели с Золотой горы о подходе моей джонки, и видел на вокзале в Мукдене приделанный к стене, громоздкий, деревянный ящик с полочкой для письма ниже раструба, в который надо говорить, с круглым железным динамиком, которую подносишь к уху, и рукояткой, которую надо покрутить, чтобы связаться с оператором. Оказывается, телефоны, по крайней мере, в крупных городах, расползлись даже по номерам дорогих гостиниц.

Как мне рассказали, работают телефонистами только незамужние девушки, как более внимательные, вежливые и редко имеющие дурные привычки. Рост должен быть не менее метр шестьдесят пять и длинные руки, чтобы дотягивалась до дальних гнезд панели коммутатора. Мужчины там не выдерживают, несмотря на зарплату около сорока рублей в месяц при восьмичасовом рабочем дне и одном выходном в неделю, как у высококвалифицированного рабочего.

— Подойдет, — небрежно бросил я и положил на стойку свой паспорт для регистрации в полиции.

— Сколько дней собираетесь гостить у нас? — со смесью удивления и настороженности поинтересовался он, открыв паспорт и увидев, наверное, место его выдачи или мой социальный статус.

— Пока не знаю. Надо уладить кое-какие дела и отдохнуть после двухнедельного путешествия на поезде из Порт-Артура, — честно признался я.

— Сейчас все только и говорят о мужестве защитников этой крепости! — с довольно искренним восхищением произнес портье.

— Да, этого у них не отнимешь, но со старшими командирами беда, одни немцы, — поделился я.

Иностранцы всегда виноваты в наших бедах, как и мы в их.

— Они везде! — улыбнувшись мне, как соучастнику, согласился он, после чего дал одному из подростков в форме ключ с номером двадцать три и проинформировал меня: — Он вас проводит. Паспорт вернем завтра. Ресторан на втором этаже, но можете заказать еду в номер по телефону, — и поинтересовался: — Умеете им пользоваться?

Я иронично хмыкнул в ответ и жестом показал пацанятам, которые занимались моим багажом, что можно начинать движение. На третий этаж поднялись на лифте немецкой фирмы «Карфлор». Кабинка была застекленной в верхней части и шахта лифта ограждена только металлической сеткой, видишь, мимо чего движешься, и людей на чугунной лестницу с замысловатыми перилами, выстеленную ковровыми дорожками красного цвета. Внутрь вместе со мной вошел только пацаненок с ключом от номера. Остальные поднимутся следующей ходкой. Внутри был еще один подросток в форме гостиницы, который сперва закрыл металлическую сетчатую дверь шахты лифта, затем деревянно-стеклянную двухстворчатую дверь кабинки.

Перед нажатием кнопки два, потому что первая была ноль, лифтер предупредил:

— Сейчас начнем подниматься.

— Мне надо испугаться⁈ — насмешливо поинтересовался я.

Рассказать бы ему, что чувствуешь, когда на скоростном лифте поднимаешься на сто второй этаж, а еще больше впечатлений при спуске оттуда.

— Нет, ваше благородие, — зардевшись от смущения, повысил он мой социальный статус.

Лифт еле полз, поэтому юный сотрудник гостиницы не удержался и полюбопытствовал:

— Ваше благородие, говорят, вы воевали в Порт-Артуре.

— Не долго. Убил всего трех самураев, — с важным видом сказал я и, порывшись в кармане штанов, достал последнюю японскую медную монету в один сен и подарил ее мальчишке, чтобы мои слова казались правдоподобнее. — Нашел у одного из них.

Не знаю, как ко мне будет относиться остальная прислуга, но, уверен, для всех гостиничных пацанов стал кумиром.

В номере, состоявшем из гостиной, спальни и санузла, было чистенько, стены с обоями, мебель из ясеня, покрытого лаком, большие зеркала в самых неожиданных местах, на окнах тюлевые занавески и бархатные темно-красные шторы. В туалете унитаз в виде чаши из желтоватого мрамора с толстыми стенками и педалью сбоку, при нажатии на которую происходил слив воды из приделанного к стене чугунного бачка, о чем мне сообщил одни из пацанят. У другой стены мраморная тумба-умывальник и вешалка с четырьмя парами идеально белых новых полотенец разной величины. Два самых больших, банных, были махровыми. На одном вышита желтыми нитками большая буква М, на другом — Ж. Видимо, первое для морды. Чуть дальше ванная с двумя надраенными, бронзовыми кранами в виде цветов с четырьмя лепестками, служившими вентилем, под которыми на полочке лежали два куска мыла, красное с ароматом роз и желтоватое с ароматом лаванды, и бронзовая пробка, которую я сразу вставил в отверстие и включил горячую воду.