Национальность – одессит (СИ)

Полигон располагался рядом с берегом Березанского лимана и был длиной верст десять и шириной около четырех. Имелись несколько построек из красного кирпича: командный пункт, склады, подсобные помещения, кузница, столовая, конюшни, общежитие для офицеров. Солдат размещали в палатках по тридцать человек. Кто хотел из офицеров и единственный вольноопределяющийся, могли жить за пределами полигона в чем-то типа одноэтажной гостиницы без названия, в которой имелись двухкомнатные номера со всеми удобствами во дворе по цене семьдесят копеек в сутки, включая утренний чай или молоко с баранками. Коровы были свои и умели дурную привычку мычать в самый сон.

После завтрака отправлялись на стрельбы. Позиции были оборудованы много-много лет назад, их только поправляли в первый день. Рядом стояли деревянные вышки с четырехскатными крышами, чтобы отцы-командиры могли отслеживать результат, а впереди располагались командные наблюдательные пункты (КНП), из которых командиры батарей управляли стрельбой по трем парам телефонов. На каждую пару катушка с проводом длиной двенадцать верст. Есть еще сигнальщики флагами, если произойдет обрыв. По команде «К бою!» расчет готовил пушку: наводчик снимал чехол с прицела и устанавливал панораму; замковый, правильный, заряжающий помогают ему, снимая с лафета все лишнее, откидывают правило, предназначенное для поворота пушки; ящичные достают снаряды; коноводы уводят лошадей. Трехдюймовка била на восемь верст, но мишени располагали на расстоянии от трех до семи. Начинали со стрельбы прямой наводкой с открытой позиции, переходя с увеличением дальности до цели к непрямой с закрытой, что в русской армии стали делать только лет пять назад, с привязкой к местности и без.

Я научился пользоваться артиллерийской буссолью системы полковника Михайловского. Это тот же компас с пеленгатором, только разбитый не на градусы, а на шесть тысяч делений, каждое из которых будет равно одной тысячной радиуса, измеренного нами. В результате мы может намного легче, быстрее перевести градусы в метры: на одну тысячу делить удобнее, чем на три шестьсот. Вскоре запросто делал привязку к местности, расчеты на карте, составлял схему переносов огня, пользовался панорамным прицелом Герца — механизма для наведения пушки в горизонтальной и вертикальной плоскостях — и оптическим дальномером Петрушевского, основанном на принципе вычисления высоты равнобедренного треугольника, когда известна длина основания (расстояние между окулярами) и острый угол напротив него. Кстати, это Василий Фомич Петрушевский изобрел динамит, а Альфред Нобель, учившийся у него химии, поменял один компонент, запатентовал и разбогател. Я увидел, как военные используют прозрачный целлулоид в виде изготовленного немцами круга, разделенного на шестьсот частей (каждая равна десяти делениям буссоли), и треугольником-линейкой, и подумал, что и нашему заводу не помешало бы освоить их производство. Показали мне, как и без приборов делать примерные расчеты, используя ладонь со сжатыми пальцами, растопыренными, согнутыми, карандаш, спичечный коробок…

Несмотря на то, что настрелялся из пушек в предыдущие эпохи и прочитал всё, что имелось по теории на данный момент, я с радостью отправлялся по утрам на полигон. Мне вставляло привязывать огневую позицию и КНП к точкам местности, наносить их на карту, определять расстояния до ориентиров, исходную установку уровня, буссоль целей, составлять список ориентиров, схему переноса огня… Офицеры батареи, у которых это всё уже сидело в печенках, с радостью перепоручали мне свои обязанности. Через неполный месяц, к концу сборов, я мог запросто заменить любого из них, а нижние чины настолько привыкли выполнять мои приказы, что обращались ко мне «Ваше благородие».

Отметил мои старания и полковник Джанелидзе:

— Уверен, что у вас не будет проблем со сдачей экзаменов на офицерский чин.

После обеда мы отдыхали, готовились к вечерним бесхитростным мероприятиям. Кто-то с наступлением сумерек ехал на извозчике в Очаков — захолустный городишко с пыльными улицами, тихий и сонный. Активное население отсюда высасывалось крупными городами. В Очакове был зачуханный публичный дом, где трудились потасканные проститутки, вышедшие из тиража в Одессе, Николаеве, Херсоне. Имелось несколько ресторанчиков с незамысловатой кухней. Остальные развлечения были для солдат. Я объехал город в первый же вечер, понял, что делать там нечего, и отпустил Павлина в Одессу, договорившись, что приедет сюда к окончанию лагерного сбора.