Национальный состав Красной армии

Анализ национального состава генералитета Красной армии подтверждает выдвинутые выше тезисы. В таблице 65 представлено состояние генералитета в последний предвоенный год начиная с июня 1940 г., то есть вскоре после введения в Красной армии генеральских званий (без учета генералитета ВМФ, ВВС, медицинского, ветеринарного и юридического состава). В таблице 66 представлен генералитет всех видов и родов войск (без учета ВМФ) за весь период Великой Отечественной войны[1428].

Сравнение двух таблиц также позволяет сделать вывод о том, что в течение Великой Отечественной войны эта социально-профессиональная категория военнослужащих Красной армии существенно расширилась за счет украинцев и евреев. В абсолютных значениях значительный вклад также внесли белорусы, поляки, армяне, грузины, латыши. В то же время в национальном составе генералитета с наибольшей силой проявилась тенденция гегемонии трех славянских этносов (русских, украинцев и белорусов) и евреев, на которые в совокупности перед войной приходилось 96,44 % (или 595 из 617 человек) всего генеральского состава, а за период Великой Отечественной войны – 96,85 % (или 3646 из 3765 человек). Отметим также, что доля русских генералов была еще выше, чем среди старших офицеров – полковников, подполковников, майоров (см. таблицу 64).

* * *

В первые месяцы Великой Отечественной войны определились этнокультурные особенности контингентов из Закавказья, Средней Азии, ряда национальных регионов РСФСР (незнание русского языка, низкий уровень образования), послужившие причиной принятия государственных решений о возврате к национальным воинским формированиям. Их необходимой и обязательной чертой являлось единство этноязыковой среды, которое достигалось за счет комплектования частей моноэтничным красноармейским и командно-начальствующим составом. Военные округа, формировавшие в конце 1941 – начале 1942 г. национальные соединения, не располагали достаточными ресурсами кадров командного и начальствующего состава местных национальностей. Это потребовало срочных мер по изысканию национальных кадров, а также развертывания дополнительной подготовки командиров из местных национальностей на базе военных училищ и разного рода курсов.

Достаточно глубоко и масштабно эта работа была осуществлена Военным советом Закавказского фронта, сумевшим в целом удовлетворительно укомплектовать 11 национальных стрелковых дивизий, большинство из которых впоследствии приняли активное участие в боевых действиях в ходе битвы за Кавказ. Худший результат показал Среднеазиатский военный округ, где количественный ресурс и качество национальных людских ресурсов, годных для обучения в военных училищах, были ниже. Неудовлетворительное укомплектование нацсоединений САВО командным составом было одной из главных причин их низкой боеготовности и последующего расформирования большинства из них еще до отправки на фронт.

Особое положение с комплектованием кадрами было в прибалтийских соединениях, которые в силу исторических обстоятельств (остатка офицерского состава бывших национальных армий) и помощи центральных органов военного управления по сосредоточению командиров в местах формирования прибалтийских соединений и в запасных полках не испытывали столь острого дефицита командных кадров. Это позволило не только поддерживать стабильный кадровый состав прибалтийских стрелковых дивизий, но и развертывать новые части и соединения.

Тенденции укомплектования войск красноармейским и командно-начальствующим (офицерским) составом хотя и коррелировали, однако не всегда совпадали. Особенно сильно это проявилось на последнем этапе войны с представителями «западных» народов СССР (украинцев, белорусов, молдаван, литовцев, латышей, эстонцев). Их быстрый абсолютный и относительный прирост среди рядового состава не сопровождался аналогичным приростом среди офицерского состава. В этом проявились особенности подготовки офицерского состава в последний период войны (специальный отбор в училища только из военнослужащих и фронтовиков, ограничение на прием граждан, бывших под оккупацией, длительные сроки обучения), не совпадавшие с условиями и сроками подготовки красноармейского состава. Это выразилось в прогрессирующем дисбалансе в конце войны между представительством в действующих войсках красноармейцев и офицеров «западных» национальностей.

Выявленное в этой главе господство в офицерской среде квартета четырех национальностей (русских, украинцев, белорусов и евреев) только росло по мере повышения воинских званий и должностей, а внутри этого квартета опережающими темпами росло представительство русских – коренных носителей и главных бенефециаров русскоязычной военной культуры и традиции.

На мирные рельсы. Вместо послесловия